Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Правда, он встретился с американскими знакомыми только в Париже, но даже там английский лорд должен был бы продемонстрировать свое великодушие; и ее, возможно, задела его скупость. По аналогичным причинам он еще не пригласил их в Лондон. Напротив, после его возвращения он старался держать их на расстоянии.

В Англии он был дома, в своей стране. Так почему же он должен жить под вымышленным именем? Если он лорд, то почему так стеснен в средствах? Для миссис Гирдвуд эти обстоятельства не могли не казаться подозрительными.

Последнее еще как-то можно было объяснить: он из бедных лордов, каких немного, но такие есть. Есть немногие, у кого нет средств хорошо одеваться и давать роскошные обеды, а также содержать красивый дом с дорогой обстановкой.

После возвращения из Штатов Свинтон не мог себе позволить ничего из этого. И тогда может возникнуть сомнение: уж не выдавал ли он себя за лорда, пусть даже одного из бедных?

Он уже почти отчаялся в своей способности продолжать игру, когда патронаж лорда, реального и влиятельного, вселил в него новую надежду. Теперь ситуация изменилась, и перспективы стали более радужными. Его кошелек наполнился деньгами, и покровительство влиятельного лица обещало деньги еще большие. Также внушало надежду и то, что он теперь мог утверждать, — и это было истиной, — что состоит на дипломатической службе. Правда, его использовали всего лишь как шпиона, но ведь это серьёзная миссия, часть дипломатической работы!

Его близость к известному дипломату-пэру; его регулярные посещения роскошного особняка на Парк Лайн, — было бы странным, если бы при всем при этом он не сумел пустить пыль в глаза дамам Гирдвуд!

Конечно, его положение было совсем не безнадежным. После нового назначения ему раскрылась широкая заманчивая перспектива; и теперь он изыскивал способ еще более улучшить свое состояние.

Фан была вызвана для консультаций, поскольку жена была готова помочь в осуществлении его планов. Менее чем когда-либо ее волновали муж или его дела. Она также прельстилась открывшимися яркими перспективами: она надеялась рано или поздно вновь посетить Роттен Роу.

Хотя она и презирала своего мужа, тем не менее, она ценила его талант интригана. Она получила доказательства этому таланту, поскольку их положение резко улучшилось. И хотя она знала, что явилось источником их неожиданного процветания, она отдавала себе отчет о том преимуществе, которое давал ей, женщине ее склада, статус жены. «Если мы будем действовать сообща, то мы преуспеем, а если поодиночке, то потерпим неудачу», — возможно, полагала она. Это ли соображение, либо что-то иное, двигало ею, но она все еще была готова помочь своему мужу в осуществлении его планов на второй брак!

Что же касается свидетельства о первом, надёжно спрятанном в секретном ящике её дорожного несессера, то она совершенно не опасалась за свою судьбу.

Она не боялась, что браку угрожает опасность, пока на горизонте маячила перспектива превосходной добычи, часть из которой перепадет и ей. Дик обещал быть ей «верным до гроба», и она отвечала взаимностью на это обещание.

С пачкой сигарет и графином хереса, они в деталях обсудили план дальнейших действий по исполнению своего мошенничества.

Стояла холодная ноябрьская ночь, но этого холода не ощущалось в коттедже Южного Банка — в том самом, который был арендован мистером Ричардом Свинтоном.

В доме шел прием гостей.

Был дан званый обед на девять персон. Обед был уже съеден, и компания вернулась в гостиную.

Нечетное число присутствующих — девять — исключало вариант, что все они были семейными парами. Дам было пять, в то время как джентльменов только четыре.

Четверо из присутствовавших дам уже известны читателю. Это были миссис Свинтон, миссис Гирдвуд, её дочь и племянница. Пятая дама не была знакома не только читателю, но и миссис Гирдвуд и её девочкам.

Трое из джентльменов были собственно хозяин, мистер Луи Лукас и его друг мистер Спайлер. Четвертый же, как и пятая леди, был незнакомцем.

Однако он не был таковым для миссис Свинтон, которая в течение всего обеда смотрела на него нежным дружеским взглядом, называя его «дорогой Густав», в то время как тот, в свою очередь, сообщил компании, что это его жена!

Он говорил с французским акцентом, и Свинтон называл его «граф».

Незнакомая леди, казалось, знала его — она также была с ним в дружеских отношениях. Это была достопочтенная мисс Коэртия — Геральдина Коэртия.

С таким благозвучным именем она не могла не принадлежать к аристократическим кругам.

Она была также весьма симпатична и хорошо образована; с той характерной свободой в разговоре и манерах, которая отличает леди с хорошим вкусом от жены или дочери «лавочника».

У мисс Коэртии всего этого было в избытке. Так, возможно, считали ханжи.

Но миссис Гирдвуд не была ханжой — тем более здесь, в присутствии такой компании. Она восхищалась благородной Геральдиной; и восхищалась она не столько ее высоким положением, сколько ее любезной снисходительностью!

Миссис Гирдвуд была очарована также графом и его прекрасной графиней.

Его светлость сделал, наконец, правильный ход, представив ее такой компании. Хотя он все еще представлялся под вымышленным именем Свинтон — даже среди собственных друзей, — приглашение на этот званый обед рассеяло ее подозрения. Далее сам обед довершил дело, и она более не стремилась проникнуть в тайну его инкогнито.

Кроме того, он повторил свою просьбу хранить эту тайну, тайну, которую она до настоящего времени не выдавала. Таким образом, старый прием дипломатии все еще действовал!

И даже Джулия предпочла сократить дистанцию между собой и Свинтоном. Дом, богато меблированный; стол, уставленный дорогими изысканными яствами; хорошо одетая прислуга — все это убедительно доказывало, что мистер Свинтон был важной персоной. А ведь это была всего лишь его временная городская резиденция, арендованная на некоторое время с определённой целью — ещё один дипломатический ход Свинтона. При этом Джулия еще не видела его роскошного собственного дома в стране, куда, как он намекал, со временем их пригласит.

Гордая республиканка Джулия Гирдвуд все же была дочерью парвеню [78] Парвеню (фр. parvenu — выскочка) — здесь: выходец из малоимущих, по случаю разбогатевший. .

К тому же, было что-то особенное в его окружении, которое будило её воображение. Она видела этого человека, мистера Свинтона, к которому она до сих пор относилась с пренебрежением, среди его друзей, и он стал казаться ей красивым и заслуживающим уважения. Конечно, у него такие друзья! Все титулованные персоны — образованные и с изысканными манерами — две из них красавицы, с которыми он не только на короткой ноге, но и они в свою очередь обходительны с ним!