Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Экипаж продолжал нестись на полной скорости, так как это было единственным спасением для Риваса и его спутников. Нужно было отъехать от города как можно дальше.

— Заметили вы, — сказал Ривас Кернею, — сержанта, отдававшего нам честь?

— Да, у него был такой вид, точно он отдавал честь самому диктатору. — Он узнал ливрею кучера.

— Вы думаете, он пропустил нас намеренно?

— Не знаю, хороша ли память у него, а я сразу же узнал в нем капрала, который когда-то служил в моем отряде. Но он такой флюгер, что ему доверять нельзя, он уже не раз менял свои убеждения.

— А, наконец-то!.. Они проснулись! — воскликнул Ривас, услыхав пушечные выстрелы и звон колокола. — Черт возьми! Дело принимает серьезный оборот. Но с парой таких лошадей, как наши, мы успеем спастись, если только…

— Что «только»? — спросил Керней, прочитав тревогу на лице Риваса.

— Если кавалерия отправится по нашим следам, то, конечно, догонит нас. Кучер, гони что есть духу!

Кони неслись как вихрь, поднимая целое облако пыли. Дорога вела в Сан-Анхель.

Вдруг Ривас заметил странное движение у форта, при этом лицо его стало еще мрачнее.

— Santo Dios! — вскричал он. — Случилось то, чего я опасался. Взгляните, сеньор!

Керней увидел множество людей, выбегавших из ворот укрепления. У них не было ни лошадей, ни оружия, но Ривас прекрасно знал, что они тотчас найдут и то, и другое. Он знал также, что это уланы, считающиеся прекрасными наездниками, и что им ничего не стоит догнать карету с беглецами.

Несмотря на сильное волнение, однако, он не терял надежды.

— Оставьте пилу! — крикнул он Кернею. — Теперь не время этим заниматься. Нам нужно как можно скорее покинуть экипаж.

Перед Койоаканом дорога разветвлялась. Ривас приказал свернуть направо, продолжая гнать. Проехав еще с милю, он велел остановиться и увлек Кернея из экипажа.

— Бросайте вожжи, Крис, — сказал Керней техасцу, — распрягайте лошадей и следуйте за нами.

Крис поспешно соскочил с козел вместе с карликом.

— Отрежьте все, кроме уздечек!

Техасец принялся за дело с ножом в руках, Керней помогал ему, а Ривас, держа лошадей, распускал вожжи. Вскоре кони были совершенно распряжены, на них оставались только хомуты да уздечки.

— Оставьте хомуты, — сказал Ривас, боясь, чтобы не было задержки. — Мы сядем по двое на лошадь, но прежде всего займемся им…

«Им» означало Хосе, который продолжал сидеть на козлах.

— Крис, стащите его с козел, привяжите к колесу!

Техасец мгновенно исполнил приказание, и кучер оказался крепко привязанным к колесу. Но это было не все. Крису пришлось совершить еще одну жестокость. Он запихал бедному малому в рот ручку его собственного кнута. Кучер был лишен возможности кричать и двигаться. Он видел, как четверо узников, сев по двое на лошадей, умчались. Один только карлик решился выразить ему свое соболезнование и насмешливо прокричал на прощанье:

— Желаю приятного путешествия! Ха-ха-ха!

Вскоре крестьянам, работавшим на полях, представилась странная картина: две лошади, каждая с двумя седоками на спине, скакали по дороге во всю прыть, на одной из них всадники были в красной и синей мантии, на другой сидел великан, а за спиной его какое-то существо, похожее на обезьяну. Остатки сбруи, вожжей, хомуты болтались по бокам лошадей, при этом за топотом копыт можно было различить и звон цепей.

Поселянам, однако, недолго пришлось дивиться на это зрелище. Всадники очень быстро скрылись в чаще.

— Если бы не цепи, я мог бы сказать, что мы уже спасены. Черт возьми! А где же пила?

— Вот она, — ответил Керней, распахивая плащ.

— Вы предусмотрительнее меня. Я, признаться, совсем забыл про нее, а между тем она так нам нужна! Дали бы только время спрятаться! Но кроме уланов Чапультепека, за нами гонятся, кажется, гусары из города.

Керней полагал, что Ривас знает какой-то тайник. Но где он может находиться?

Лесистые горы могли бы послужить убежищем беглецам, но как до них добраться?

Словно услышав его мысли, Ривас ответил:

— Терпение, мой друг! Сейчас я покажу вам место — настоящий лабиринт, который сбил бы с толку самого Дедала. Впрочем, судите сами, вот он!

Ривас указал на серый утес, бесконечными уступами шедший до самого леса. Не очень высокий, он был весь покрыт какими-то ползучими растениями. — Педрегаль! — радостно воскликнул Ривас. — Ах, как я рад его видеть!

Он уже спасал мне жизнь, и я надеюсь, что на этот раз мы найдем в нем спасение. Только надо спешить! Вперед!

Лошади, пущенные снова вскачь, вскоре очутились перед утесом, загородившим им дорогу.

— Больше они нам не нужны, — сказал Ривас.

Все четверо спешились. Крис Рок продолжал держать лошадей под уздцы. — Мы оставим их пока здесь, — сказал мексиканец. — Однако они могут заржать и выдадут нас. Через час нам уже нечего будет бояться, наступит темнота, но теперь…

Он остановился в раздумье. Техасец, наблюдавший за ним, сказал Кернею:

— Что, он хочет избавиться от лошадей?

— Это необходимо.

— Предоставьте это мне. Держите одну, капитан.

Техасец вынул нож и острием проткнул животному ухо. Лошадь громко заржала, поднялась на дыбы, затем рванулась и исчезла в чаще. Вторая лошадь, подвергнутая такой же пытке, тоже мгновенно скрылась из глаз беглецов.

— Браво! — похвалил Ривас, вышедший, казалось, из большого затруднения. — Теперь продолжим путь, надеясь только на себя. Идем! Накинув вожжи на выступ, он стал карабкаться вверх, увлекая за собой товарища. Не было ни малейшей тропинки. Приходилось хвататься руками за уступы, поросшие кактусами и другими колючими растениями. Техасец тянул за собой терпеливо молчащего карлика. Минуты через две они совершенно исчезли в чаще, и вовремя: тут же раздался топот кавалерии, пронесшейся мимо укрывшего их утеса.

Окрестности Мехико чрезвычайно интересны в геологическом отношении. Ни один уголок земного шара не представляет, пожалуй, столько данных для изучения истории и свойств горных пород. Для геолога самый большой интерес, конечно, представляет Педрегальское плоскогорье, находящееся на юго-западе столицы и примыкающее к горе Адхуско. Это массы лавы, выброшенной на поверхность. Вещество это приняло при остывании всевозможные формы и растеклось на много миль, благодаря чему местность почти непроходима. Мексиканская лошадь и даже мул, привычные к горам, как козы, передвигаются здесь с большим трудом. Для пешехода же эта местность полна опасностей: приходится беспрестанно карабкаться на скалы либо спускаться в глубокие, опасные овраги.

Почва покрыта кактусами и колючками. Встречаются, однако, маленькие оазисы, где мирный индеец занимается земледелием, или скрываются, чтобы избежать расправы, люди менее мирного нрава, и далеко не всегда преступники, скорее патриоты.