Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Теперь вдова знала, чья рука нанесла ей тяжелый удар, кто совершил убийство и кто замыслил его. Предположения гаучо оправдались. Франческа узнала Вальдеса.

Не такой был человек диктатор Парагвая, чтобы оставить свои злые замыслы не доведенными до конца. Он или сам поспешит в дом Гальбергера, или пошлет туда подкупленных убийц. Каждый час, каждую минуту можно было ждать их нападения с востока, тогда как с запада мог явиться Агуара со своими индейцами.

Все это отравило радость свидания. Беглецы приехали домой, но и здесь они не чувствовали себя в безопасности.

Напротив, оставаться здесь было опаснее, чем где бы то ни было. Куда бежать дальше, они не знали. Во всем Чако не было уголка, где бы они могли скрыться от преследования.

От Священного города това беглецы скакали три дня, не зная отдыха ни днем, ни ночью, мчась во весь опор. Но как ни скоро ехали они, они знали, что Агуара недалеко. И вот, пробыв дома не более часа, они стали собираться в дальнейший путь. Верные слуги, индейцы из племени гуано, оседлали им других лошадей и мулов. Но куда ехать? Вот вопрос. Никогда еще перед гаучо не возникала такая неразрешимая задача.

Чтобы хорошенько обдумать положение, Гаспар ушел подальше от домашней суматохи, в степь. Тут возвышался небольшой холм. С вершины его он стал смотреть на юг. С востока ли придут враги, с юга ли, все равно они должны подойти со стороны Пилькомайо. Не в первый раз стоял Гаспар на этой вершине и наблюдал. С тех пор как они вернулись домой, он через каждые десять минут прибегал сюда. Но до сих пор он не видел ничего угрожающего. В зеленой степи не появилось ни одного человека. Был полдень. Лучи жгучего тропического солнца падали прямо. Птицы и четвероногие животные спрятались в свои гнезда и норы. Над знойной степью парили только ястребы — символы скорее смерти, чем жизни. Они как бы предвещали несчастье. Если бы Гаспар мог видеть то, что видно было птицам с высоты их полета, он испугался бы еще больше. По степи по направлению к усадьбе неслись на расстоянии мили одна от другой три группы всадников. Ехали они разными дорогами и с разных сторон. Одна поднималась вверх по течению Пилькомайо, другая ехала вниз по течению той же реки, третья удалялась от берега в степь. Первая группа состояла из скачущих попарно всадников. Одежда, оружие, посадка изобличали в них солдат. Это были парагвайские квартелеры, с Руфино Вальдесом во главе. Он был еще очень бледен, рука у него была на перевязи, но он ехал по поручению парагвайского диктатора в дом Гальбергера, чтобы довершить его разорение. Не случись с Вальдесом несчастья в вискачере, не сломай его лошадь ногу, друзья застали бы уже дом пустым. Вернувшаяся из плена дочь не увидела бы матери.

Вторая группа всадников состояла из индейцев това, под предводительством Агуары. Это были молодые люди, друзья и сторонники юного вождя. Их насчитывалось около сотни и вооружены они были длинными копьями и болами. Созванные наспех, они ринулись в погоню за беглецами, но все-таки опоздали. Пленница и ее друзья успели достичь усадьбы несколько раньше. Агуара торопил их. Разгневанный дикарь решил не только захватить пленницу, но убить ее брата, Киприано и всех, кто помогал ей бежать.

Третья группа состояла также из всадников того же племени. Только это были не юноши, а взрослые индейцы. Предводительствовал ими, однако, молодой человек, брат Насены, Каолин. Рядом с ним ехала и сама красавица Насена. Этот отряд поскакал на защиту бледнолицей пленницы в погоню за Агуарой. Лишь только Агуара выехал со своими сторонниками, вопреки общественному мнению и советам старейшин племени в народе вспыхнул бунт. Спешно было созвано народное собрание, которое низложило Агуару и провозгласило вождем Каолина. Нечего и говорить, что все это случилось благодаря Насене. Она подговорила брата поднять восстание. После того, как Агуара ударил ее, любовь к нему умерла в ее сердце и превратилась в ненависть и жажду мести. Между тем Агуара не подозревал, что его преследуют и что на его место избрали другого вождя.

Каолин со своими сторонниками был ближе к дому Гальбергера, чем Агуара. Они проехали кратчайшим путем через степь, опередили Агуару и рассчитывали встретить его у самого дома.

Гаспар заметил их первый. Он меньше всего ожидал нападения с той стороны, откуда они показались.

— Боже правый, мы погибли! — воскликнул он, завидев их. — Бежать поздно.

На его возглас прибежали Людвиг и Киприано. Все трое с ужасом смотрели на приближающийся отряд индейцев. Об отступлении нечего было и думать. Никакая попытка к бегству не могла удаться. Сопротивление было тоже бесполезно — это значило бы лишь ускорить свою гибель. И вот они стояли и молча ждали врага — ведь кто же это мог быть, как не мстители за недавнее поражение своего вождя?

Какова же была их радость, когда они увидели, что во главе отряда скачет не Агуара, а Каолин, а с ним рядом его сестра Насена! Эта девушка пожелала им счастливого пути, когда они спасались бегством. Не могла же она теперь быть заодно с их недругами?

Скоро они убедились, что Насена привела на помощь союзников и защитников.

Недолго оставался Каолин в доме Гальбергеров. Юный вождь отличался решительностью и энергией. Сказав, зачем он приехал, он поспешно выступил со своими воинами в степь по направлению старой деревни това, откуда должен был приехать его соперник, а также и другой враг, о котором рассказал ему Гаспар.

Гаучо отправился вместе с индейцами. Людвиг и Киприано хотели тоже ехать, но Гаспар настоял, чтобы они остались дома защищать хозяйку и ее дочь.

Каолин помчался со своей доблестной дружиной в степь. Сестра сопровождала его. Ей тоже советовали остаться, но она отказалась. Она не могла найти себе покоя, пока не отомстит оскорбившему ее изменнику Агуаре.

Ее брат и все воины тоже жаждали встречи с врагом. Ярость их не была так сильна, когда они приехали в усадьбу, но здесь они узнали о возможности нападения другого, более ненавистного врага, и сердца дикарей вскипели гневом. К тому же у Каолина были личные счеты с Вальдесом. Он и его сторонники не признавали навязанного им Агуарой мира с парагвайцами и рвались в бой с парагвайскими квартелерами.

Хотя гаучо и ехал впереди отряда индейцев, он не был их проводником. Това знали местность лучше его, не раз охотились они в этой степи за страусами и изъездили ее вдоль и поперек.

Направляясь по дороге к старой деревне, Каолин не намеревался, однако, доехать до нее. В долине Пилькомайо есть прибрежный утес, с вершины которого видно далеко вверх и вниз по течению реки. Глубокая лощина прорезает скалу.