Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Прикрытый диким виноградом и ползучими растениями, Ганс перебрался на ту сторону площадки, с которой пришли враги, и быстро опустился к опушке. Отсюда он видел ту часть степи, по которой, по его мнению, должны были пробежать оставшиеся в живых дикари. Он не ошибся в своем предположении. Низко наклонившись, так чтобы кусты закрывали их от людей, оставшихся в пещерах, дикари быстро подвигались к Гансу. Когда они были от него всего на расстоянии пятидесяти ярдов, он нацелился и наповал уложил первого из них. Двое других, делая крутые зигзаги, побежали так быстро, что Ганс выстрелил наудачу. Пуля просвистела мимо и ударилась о землю перед неприятелями.

— Жалко, что ушли, да ничего не поделаешь! — сказал Виктор, когда Ганс рассказал ему о своей неудаче. — Что теперь делать? Оставаться здесь? Но вдвоем нам не отбить ста человек… Половину еще куда ни шло… Что же предпримем теперь?

— Не будь так зорки матабили, я посоветовал бы уйти отсюда как можно скорее. Но теперь это невозможно, так как они все равно отыщут нас, а хуже их погони трудно придумать что-нибудь. Уж лучше будем сражаться здесь до последней возможности.

— Правда, Ганс; лучше останемся. Кроме того, и здесь можно укрепиться. Перекопаем тот узкий кряж и устроим укрепление, чтобы защитить себя от их дротиков. Нарежем еще толстых ветвей и устроим забор; всякое препятствие заставит их останавливаться на пути и даст нам возможность заряжать ружья. Я нашел бушменский лук и колчан с отравленными стрелами; они пригодятся нам, когда у нас не будет пороха и пуль. Нам нужно продержаться всего три дня. В случае удачи, Бернард явится к этому времени.

После двухчасовой работы скала превратилась в неприступную крепость и, если бы на ней было человек двенадцать с хорошими ружьями и достаточным запасом зарядов, нападение врагов было не страшно.

— Виктор! — сказал Ганс. — Мне пришло в голову устроить отличное оружие для обороны; оно даст возможность сохранить заряды. На берегу реки я нарежу бамбуковых ветвей, к концам прикреплю наконечники от дротиков. Тогда у нас будут копья — да еще какие! Длиною в двенадцать футов!

— Отлично придумано, — отвечал Виктор. — Можно на запас приготовить четыре копья. Эх! Если бы каждый из нас имел только по сотне зарядов, мы бы перебили сотню этих негодяев!

— Надо использовать все средства, имеющиеся в нашем распоряжении, — ответил Ганс. — Итак, иду за бамбуком, тогда мы будем в полной готовности.

Гансу с трудом удалось спуститься с груды камней, на которых он стоял. Он нарезал связку прямого, крепкого бамбука и поспешно вернулся назад. Взбираться на отвесную скалу с такой ношей в руках было очень трудно. Поэтому он надеялся, что им или удастся отразить нападение неприятелей или же продержаться до тех пор, пока явится помощь. Но на это можно рассчитывать лишь в том случае, если Бернарду удастся добраться до лагеря.

— Если! — говорил себе Ганс. — Теперь решительно все зависит от доброго Бернарда.

Несмотря на то, что все четверо готовились к обороне, день тянулся бесконечно медленно. Катерина набивала патроны, ее сестра поддерживала бамбуковые трости в то время, как Ганс прилаживал к ним наконечники от дротиков. Виктор был свободен и мог заняться усовершенствованием укрепления.

— Делать, кажется, больше нечего, — сказал Ганс. — Можно теперь и поспать часа два. Не думаю, чтобы матабили напали на нас до рассвета, поэтому пусть теперь покараулят Катерина и ее сестра. Им можно довериться, — а мы немного отдохнем и освежимся.

После заката Катерина разбудила Виктора.

— Днем я могу положиться на свои глаза, — сказала она, — но ночью я не поручусь за себя. Враги могут перехитрить меня.

— Правда, — сказал Виктор. — Ложитесь спать, а я не дам врагам подойти внезапно. С тех пор, как солнце зашло, не было слышно каких-нибудь особенных звуков?

— Очень много, — отвечала она. — Кругом рыщут львы и гиены; они унюхали мертвые тела. Я слышала, как внизу дрались какие-то животные.

Прошла уже добрая половина ночи, когда Ганс вышел из пещеры и сменил Виктора.

— Если я услышу хотя какой-нибудь звук, намекающий на присутствие врагов, я позову тебя, — сказал он. — Вполне возможно, что на рассвете они сделают нападение. Спи пока.

После ночного мрака наступили предрассветные сумерки. Гансу вдруг почудилось, что у самой скалы, в двух шагах от него, что-то зашевелилось. Это было так неожиданно, что он подумал, что это всколыхнулась трава от ветра. Но он был достаточно опытным и сообразительным охотником и отлично знал, что часто такие случайные указания бывают очень ценны. Крепко держа ружье, он притаился в тени скалы; немного спустя он увидал голову, медленно появившуюся перед ним. За ней показалась и вся фигура человека, пытавшегося подтянуться на руках, чтобы попасть на площадку. Неприятель был уверен, что его не заметили. Ганс в одно мгновение схватил бамбуковое копье и с такой быстротой кинулся на матабиля, что тот, хотя и успел заметить его, не мог ни взобраться на скалу, ни спрыгнуть с нее с такой скоростью, чтобы избежать удара. С пронзенною копьем грудью он упал на следовавшего за ним дикаря, и оба скатились на дно оврага. Из сотни уст вылетели крики проклятия. Этот шум разбудил Виктора и молодых девушек, которым Ганс не успел сообщить о появлении врагов.

Матабили узнали от лазутчика, раненного в первой схватке и поджидавшего в кустах возвращения товарищей, о существовании узенького перешейка, ведущего в крепость белых. Предводитель разделил свое войско на три части; одна из них полезла на скалу, откуда был только что сбит лазутчик, другая отправилась к перерытому кряжу, третьей же он приказал найти какой-нибудь доступ к скале.

Пока одна часть отряда пыталась взобраться на скалу, другая подошла к забору, за которым находилась насыпь и скала. Три раза дикари пытались поднять на плечах кого-нибудь из своих товарищей над краем скалы, но каждый раз поднятый падал, убитый наконечником их же дротика. Когда было убито десять человек, вождь, надеясь придумать для нападения какой-нибудь новый маневр, приказал отступить. Больше часа матабили и не думали возобновлять попытки завладеть крепостью, но потом с криками и шумом опять пошли на приступ. Ганс и Виктор стали за бруствером, чтобы встретить их надлежащим образом. Они всецело были заняты тем, что происходило внизу. В это время над ними раздался легкий шум. Оба взглянули вверх и сразу поняли, что придумали неприятели: третий отряд матабилей окольными путями забрался на верх горы и оттуда перебрался на скалы, нависшие над площадкой. Дикари расшатали несколько камней и хотели бросить их сверху на голландцев, когда они, услышав шум, подняли головы и заметили опасность.