Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Выполнив эту сложную операцию, он принес в душе молитву Богу и тронулся в путь. Он шел быстро, избегая деревень, и успел уже пройти больше трех миль, не встретив на пути никакого препятствия, как вдруг, поворачивая в густом лесу на проторенную тропинку, которая бросилась ему в глаза еще утром, он услышал недалеко от себя голоса. Не успел он еще решить, что ему делать — идти ли вперед, или же повернуть назад — как кто-то по-кафрски окликнул его:

— Куда ты идешь?

Ганс отвечал, не останавливаясь:

— Меня послал царь.

Спрашивающие вполне удовлетворились этим ответом. В темноте они видели лишь темный силуэт со щитом в руках и приняли его за своего соотечественника. Обманутые караульные пропустили Ганса без дальнейших расспросов, не предполагая даже, что они пропускают переодетого врага.

Ганс шел почти всю ночь; как только с наступлением рассвета он стал отличать близлежащие предметы, ему пришлось спрятаться в кусты.

Весь день, точно так же как и накануне, он просидел, не смея громко вздохнуть и пошевельнуться. Вечером, однако, он сильно испугался, когда заметил, что около двадцати вооруженных кафров идут по тому направлению, по которому он шел. Было ясно, что они идут по его следам. Когда расстояние до них убавилось до четверти мили, ему в голову пришла блестящая, хотя и крайне рискованная мысль. Так как кусты прикрывали его, то он думал, что даже зулусам не удастся заметить его обмана; поэтому он поднялся во весь рост и крикнул: менабо! (эй! остановись!) и взмахнул несколько раз щитом, чтобы обратить на себя внимание зулусов. Ганс, указывая щитом на холм, находившийся с правой стороны, то есть с противоположной той, куда он собирался идти, прокричал, словно чистокровный кафр, нараспев:

— Туда пошел белый!

— Ты его видел? — спросили зулусы.

— Да, он пошел туда, когда солнце стояло еще высоко.

Боясь, чтобы мнимые друзья не предложили ему подойти к ним, он поспешно прибавил:

— Меня послал царь. Счастливого пути!

И, не скрываясь нисколько, он быстро пошел по лесу в другую сторону. Сперва ему казалось, что хитрость удалась. Воины бросили его следы и побежали, действительно, в противоположную сторону, стараясь увидать на земле следы белого. Ганс старался не терять ни одной минуты и успел сделать около мили по тому направлению, которое казалось ему наиболее выгодным. В это время воины кидались напрасно из стороны в сторону в поисках следов. Вдруг он заметил, что они пришли в замешательство, не находя того, чего искали; они остановились и стали советоваться. Результат совещания было нетрудно предвидеть: они повернули назад и вернулись к его настоящим следам.

Ганс напряг все свои силы, чтобы добежать до берега реки Тугелы, которая находится не больше, чем в двух милях.

Во время бегства он потерял из виду зулусов; впрочем результаты их поисков не могли остаться для него неизвестными. Оглянувшись назад, он увидал врагов на вершине того самого холма, с которого только что спустился. Они быстро бежали следом за ним, высоко подняв щиты и размахивая дротиками над головой. Они поняли остроумный обман.

Гнев обманутых воинов уменьшился, когда, взобравшись на холм, с которого только что спустился Ганс, они увидали его бегущим по направлению к реке. Они очень невысоко ценили быстроту ног и выносливость мускулов белых, сравнивая эти качества со своими. Им казалось, что белые всегда ездят верхом, и поэтому им трудно пройти и тем более пробежать более или менее значительное расстояние. Поэтому они бросились за Гансом со всех ног, и он, видя, что теперь бесполезно обманывать врагов, сбросил мешавший ему бежать наряд, кинул щит и побежал к реке, имея в руках лишь ружье да платье.

Скоро он понял, что он физически не сможет уйти от преследования зулусов, так как расстояние между ним и преследователями постоянно сокращалось. Нужно было придумать что-нибудь новое, чтобы избавиться от них.

Место, по которому ему приходилось бежать, было сплошь покрыто травою; на ней легко сохранялись его следы, так что даже в том случае, если бы враги не видели его, он мог быть уверенным, что следы выдадут его и скрываться поэтому совершенно бесполезно. К счастью, ему попалось довольно значительное пространство каменистого грунта, на котором следы были почти не видны. Воспользовавшись минутой, когда неприятели не видели его, он оставил ясно след на трех кротовых норах, затем сделав шагов тридцать назад по крупным камням так, чтобы от его ног не оставалось следов, повернул под прямым углом от того направления, которого держался до сих пор. Надеясь, что ему хоть на несколько минут удалось сбить врагов со следа, Ганс остановился, чтобы перевести дыхание и посмотреть, что будет дальше.

Собравшись с силами, он решил продолжать путь, на этот раз не спеша, но зато предпринимая все меры предосторожности, чтобы его не заметили. Для этого он осторожно перебрался через невысокий холм и углубился в находившуюся за ним покрытую лесом долину; здесь он был вполне скрыт от взоров своих врагов, которые все еще не могли понять, куда девались его следы. Тогда он прибавил шагу и вышел на открытое место, шириною в полмили, лежавшее полосой между ним и рядом ив, окаймлявших берег реки. Он был убежден, что его хитрость ненадолго задержит врагов, и поэтому счел за наименее опасное сразу перебежать эту полосу.

Едва успел он пробежать двести ярдов, как услышал крики, по которым заключил, что его заметили. Действительно кафры, потерявшие след, тотчас же послали троих на горы, чтобы оттуда выследить беглеца. Как только Ганс вышел в открытое поле, часовые закричали, и вся орда бросилась за ним следом. Но поскольку Гансу удалось опередить врагов более чем на пятьсот ярдов, то он был уверен, что добежит до реки раньше, чем его успеют догнать. Весь вопрос заключался лишь в том, где и как переправиться через реку.

Когда Ганс добрался до берега, зулусы находились более чем в четверти мили от него. Берег оказался скалистым и крутым, река же текла по каменистому руслу. Гансу удалось добраться до противоположного берега, не замочив ни ружья, ни пороха.

Здесь он решил сделать остановку; вполне возможно, что по соседству окажутся буры, которые, услышав выстрелы, явятся на помощь. Кроме того река была для него неплохой защитой, и он не хотел удаляться от нее. Поэтому он спрятался в камышах и стал поджидать врагов. Они не заставили себя долго ждать. Подобно гончим, бегущим по горячему следу, зулусы подбежали к берегу, остановились на минуту и вскочили в воду. Четверо из них, опередившие других, первыми вошли в реку. Ширина реки доходила здесь до восьмидесяти ярдов. Дикари из-за быстрого течения и скользких камней, на которые им приходилось ступать, не могли идти быстро. Им казалось, что враг рассчитывает спастись, благодаря хитрости и быстрым ногам. В этом же отношении они считали себя гораздо выше его.