Джек Керуак - Видения Коди

ЭВЕЛИН. О, я так и думала, что помню это имя

КОДИ. – что происходило, ага, и, значит, Ник понял, что она и я время от времени себе ухватывали, и, значит, но все равно между нами ничего не было или как-то, ему к тому времени уже все равно было, вишь? В общем, это – но в любом случае, э, мы делали то и сё, однажды вечером там была девчонка по имени Филлис, которую я снял и, э, мы взяли машину напрокат, и Ник и Милли и я всю ночь катались и наконец я забрался на заднее сиденье с Филлис, а потом Ник поехал вниз по склону и, э, тормоза не выдержали плюс тот факт, что я думаю, у него она не стояла на сцеплении, кроме того, что мотор съехал, наверно, еще и… пьяный и все такое, как бы то ни было, в общем, он проехал на знак стоп у подножия и перескочил дорогу и заехал на поребрик с одного конца и к опорам заправки «Саноко»… такого типа, знаешь эти белые опоры вроде такие, и, э —

ЭВЕЛИН. Ты это так себе нос сломал?

КОДИ. – он ударился – нет, я нос себе сломал по-другому, с Ником —

ЭВЕЛИН. Значит, Ник там был

КОДИ. Нет, с Ником это случилось в другую ночь, там все очень потешно, я был с девушкой, с той Пегги Снид, знаешь, я за нею тогда ухлестывал? и ее —

ЭВЕЛИН. А?

КОДИ. Ага, этот другой парень, э, на ней женился, потому что любил ее, и все такое, но так или иначе… но то произошло просто случайно, он ехал фактически очень трезвый, времени около шести, семи вечера, вниз по бульвару Слонсон, мы только что меня подобрали, и я вел машину, конечно, ты – и в общем, э, Ник сидел со мной рядом с Милли на коленях, и я сказал, э… ну, я начал ее целовать, и, э, вместо того, чтобы… сказать: «Ник, возьми баранку», я просто рукой показал, на руль, очевидно, думая, что ему хватит тяму взяться за баранку, но вместо этого он подумал: «Погляди на меня» или «Я ее целую», или, э, показывая на девчонку, он подумал —

ЭВЕЛИН. «Смотри… смотри…»

КОДИ. В общем, он, э – ага, ага, «смари», – значит, он давай на меня смареть и, конечно же, естественно, за баранку никто не взялся, Милли вообще водить не умела по-любому, поэтому на пятнадцати милях в час, мы просто тащились потихоньку, двадцать максимум, мы въехали прямо в телефонный столб и… сломали девчонке ребро, Пегги, и череп ему ссадили, Милли не поранилась, мне сломали нос. И – но как бы там ни было, они, э – на сей раз мы спускались по склону и врезались в столб, и от него бампер прям надвое раскололся, знаешь, это вполне скверно, ты ж знаешь, бамперы не… ломаются вот так, но сломались, этот уж точно, знаешь, птушта они пружинят, а этот нет, и, э, в общем, мы очень пьяные, значит, я вылез и вижу, колесо спустило, и я шину сменил, потому что думал, у нас шину спустило, а у нас вместо этого было – ну, в общем, я поехал оттуда, это полчаса заняло, и там все четыре колеса спустило! (смеется) … Вишь, значит, в общем, мы потрямкали дальше по, э, этому – мы были в Пасадине и ехали мы в Л.-А., времени часов пять утра, на работу возвращаться пора, знаешь, и, в общем, мы довольные такие очень едем на двух милях в час и, э, тут, значит, машина такая едет, и тут я вижу, что это легавые, и тут я все равно говорю: «Ну, мы ж ничего не сделали, можно и остановиться, и попробуем —» в общем нас тормозят, я рассказывал эту историю уже, но в смысле, я ж вот о чем сейчас говорю, когда рассказываешь одно и то же снова, ты тогда просто, э, говоришь слова, как они тебе на ум приходят, о чем ты уже подумал раньше, и поэтому ничего там – ты ими недоволен, никто больше недоволен, но факт в том, там нет, э, спонтанности, или чего-то, там нет, э, удовольствия, видишь, потому что ты – ты просто перемешиваешь старые темы, вишь? Ты ж знаешь. (Эвелин еле слышно разговаривает с Коди) Ага! ну, э, они нас в суд притащили – канеш, э, Ник так рассвирепел, канеш, я тоже очень рассердился – но всю ночь он шконку свою ковырял, э, ту, что от стенки железными цепями крепится, знаешь, вишь? цепью? а он ее брал и грохал ею, брал, грохал – знаешь, в натуре… бешено, он же индеец, как я уже сказал, и он так вот делал, а они ему пригрозили пустить на него воду и все такое, знаешь, и чего случилось, он цепь наконец-то сломал, поверишь ли, она оторвалась в самый последний миг как раз перед тем, как ему в суд пора было идти в девять часов, значит, мы пошли наверх – канеш, я не стану подробно про весь суд, и все мои —

ЭВЕЛИН. Ну, это – что случилось, так это они тебя за угнанные машины упекли, нет?

КОДИ. Нет (встревоженно возмущаясь) , никакого угона там! нет, машину мы напрокат брали! нет, они нас сцапали только за – они впаяли Нику соучастие в преступлении против несовершеннолетнего, потому что ему было двадцать один, а девчонкам и мне обоим еще не исполнилось восемнадцати, вишь? И, э, Филлис, как выяснилось, сбежала из исправительной школы, знаешь —

ЭВЕЛИН. Фу

КОДИ. – э, этого, конечно, никто не знал, поэтому она поехала назад в исправительную школу; а, э, Милли отправили к ее родне в Оклахоме, а Нику впаяли полгода, а мне дали условно в другом штате, вишь. (Эвелин тихо говорит) Ага, ага, с того-то и началось мое дело с Питером Дж. Роком, знаешь, это, э, знаешь… адвокатом? Чуваком —

ЭВЕЛИН. О, ну еще б

КОДИ. – у меня с ним было четыре разные драчки, и мы вничью вышли; я выиграл первую и третью, он выиграл четвертую – вторую и четвертую. Сама знаешь. Но, э, (вздыхая) – О, там о сотне всякого поговорить можно, я на самом деле не хочу разговаривать про тот период, потому что он так, знаешь, у меня в уме, как просто всякие мелочи, я же говорю… Все это, что я помню… Я уже проговорил. (Эвелин тихо говорит) Ага, я, бывало – но я всегда в компашке самый спокойный был, и все такое, знаешь, в смысле я не был – вишь, я весь такой бурливый или дикий, или еще как-то сейчас, или выпендриваюсь или как ни назови, знаешь, э, чем я был, тогда, в смысле, я вовсе таким не был, вишь, теперь я ничего не делаю и ору громко, раньше (смеясь) я бывал необуздан и, и был тихий такой, не такой вот тихий, как эти высокие неразговорчивые типы, а я был просто нормальный молодой пацан, тусовался там, знаешь

ЭВЕЛИН. Нормальный!

КОДИ. Ну , я в смысле, на вид нормальный, я на работу ходил, и домой, приходил и старался себе девчонку раздобыть или что-то, единственная засада была, эти машины, и, естественно, все молодые парни в Америке, они тебе расскажут, они – кого угодно хочешь встретить насчет… Драк в субботу вечером или что-то, или… как то или сё происходит, все это одно и то же, все такие… ты ж знаешь, кроме того факта, конечно, что у меня было больше возможности, работая на автостоянках, и я же говорю, это примерно единственное, от чего я хоть какое-то удовольствие получал, это на машинах ездить. И, э… (долгое молчание) …Ну… (он и Эвелин как бы просмеиваются)