Коллектив авторов - Культ Ктулху (сборник)

– Да, я почувствовал, – сказал я Скилу. – Не знал, что и ты тоже. А ты, Тревис?

Тот озадаченно кивнул.

– Я тоже почувствовал. Там, внизу, должен быть источник радиоактивного или электромагнитного излучения; чем ближе мы к нему подходим, тем сильнее он на нас действует.

– А землетрясение? – спросил Скил. – Стоит ли нам идти дальше, невзирая на него и на это, как ты говоришь, излучение?

– Да к черту ваше землетрясение! – раздраженно воскликнул Тревис. – Там, внутри горы, кроется что-то невиданное, потрясающее, и мы пойдем вперед, землетрясение там или нет!

– А ты что думаешь, Лэндон? – настаивал Скил.

Я с сомнением переводил взгляд с него на Тревиса и обратно.

– Ну, в конце концов, мы бывали и в худших передрягах, – сказал я наконец. – И, думаю, Тревис совершенно прав, что там, в горе, спрятано нечто удивительное.

– Да я и сам так думаю, – заметил Скил. – Но эта тряска совершенно очевидно намекает, что шли бы мы с вами обратно!

– Ох, нет! Опять эта дребедень! – застонал Тревис. – Ты что, опять собираешься читать нам лекцию про земные мозги? Хватит с нас Носката!

– Нет, – возразил Скил. – Если вы идете дальше, я с вами.

– Так пойдемте же дальше! – подытожил я. – Мы все равно особенно далеко не зайдем, потому что решили не торчать тут слишком долго – помните?

И мы снова пошли. Туннель пологой дугой загибался вниз. Ветер все так же упорно дул мимо нас вдоль по коридору, и я невольно задумался, что же там, в конце, такое, и зачем ему все эти воздушные потоки, которые оно втягивает через выходящие на склоны горы туннели…

А толчки между тем стали еще сильнее; должно быть, уже вся гора гневно сотрясалась у нас под ногами. Мы двигались вперед, не перемолвившись по этому поводу ни словом. Ставить ноги прочно на скользкий и вдобавок качающийся пол становилось все труднее; нас периодически кидало об стену, иногда даже весьма чувствительно. Но мы все равно шли; тайна, которую, несомненно, скрывала гора, влекла нас вперед.

Ибо неведомая сила, наступавшая на нас со всех сторон со всевозрастающей мощью, явно была неизвестна науке – и никому из цивилизованных людей. Ощущение натиска чьей-то колоссальной воли становилось все отчетливее, все неодолимее. Ты вообще можешь представить себе силу столько чудовищную, что одна только близость к ней уже чувствуется как вполне осязаемое давление, Моррис? Вот как раз это мы и переживали. Скил был очень серьезен; Тревиса, судя по всему, одолевали самые противоречивые эмоции. Опасливо, нерешительно, но мы все-таки продвигались вперед. Землю трясло уже совершенно немилосердно; стены туннеля ревели и содрогались. Но все происходящее было так странно, от осознания того, что некая гигантская, загадочная сила хочет нам воспрепятствовать, так мутилось в голове, что на подобные мелочи мы уже не обращали никакого внимания.

Заложив еще одну дугу по бегущему вниз туннелю, мы увидали вдали смутный, призрачный свет и услыхали сквозь зубодробительный треск шевелящихся скал негромкий, равномерный гул. Будто куклы, ведомые какой-то посторонней волей, мы двинулись вперед, к этому свету. По мере приближения к нему натиск странной силы сверху усилился до такой степени, что почти пригнул нас к земле. Последний толчок едва не сбил нас с ног, но даже Скил, кажется, уже не возражал, ибо в это самое мгновение мы достигли источника этого мерцающего света и внезапно выбрались из темного туннеля в какое-то открытое, сияющее пространство. Где и замерли, остолбенев.

В тот же миг землетрясение полностью прекратилось, но мы этого факта совершенно не заметили – разве что бессознательно. Перед нами раскинулась обширная пещера, столь огромная, что должна бы, по идее, занимать всю гору целиком. Она имела с полмили в диаметре и была конической по форме.

Дюжина туннелей открывалась в нее. Пещеру заливал дрожащий, мерцающий свет, исходивший от… без сомнения, самого фантастического и грандиозного объекта, который только доводилось видеть человеку. Я даже сейчас не смогу описать тебе и одной десятой всего грозного великолепия этой штуки, покоившейся в самом центре этой конической пещеры, прямо на каменном полу; штуки, на которую теперь зачарованно таращились мы трое.

Попробуй представить себе огромное яйцо, состоящее из чистого света, футов ста высотой, стоящее на узком конце. Вот это мы тогда и увидели – колоссальный овоид из света или чистой энергии, возвышавшийся посреди пещеры и излучавший заливавшее ее сияние, а заодно боровшуюся с нами загадочную силу и низкий рокочущий гул, который мы заслышали еще в туннеле.

Этот овоид был, казалось, всех цветов сразу. Они менялись с непредсказуемой быстротой, как на стремительно перематываемой кинопленке. И эти летящие краски воспроизводили все цвета, какие только есть на земле. То он вдруг вспыхивал багрянцем вулканического жерла, истекающего жидким пламенем. То алый сменялся безмятежной синевой, какая бывает только у горных озер. Синева превращалась в теплый коричневый оттенок свежей борозды, а он, в свою очередь, – в зелень океанских глубин или желтизну весенних цветов.

Все это менялось, вращалось и плыло в гигантском яйце света – безостановочно, непрерывно. И подобно тому, как в этих цветах отражались все краски живой земли, так и в мягком гуле овоида сливались и перемешивались все естественные звуки природы: грохот лавин и медленно ползущих ледников и треск страдающего камня. То в нем слышался вой ураганов, то нежный шепот морских бризов; то лепет ручьев, то шорох дождя, то величавый хор бьющегося о землю прибоя.

От нижнего конца яйца отходили бесчисленные световые щупальца, углублявшиеся в скальное ложе пещеры – не в отверстия, а прямо в сам камень, проникая сквозь него беспрепятственно, как… как свет сквозь стекло. Даже в том потрясенном состоянии мне подумалось, что эти световые тентакли, должно быть, неизмеримо длинны и отсюда, с обледенелой макушки мира, уходят в самую толщу земли, обнимая всю планету.

Пока мы со Скилом и Тревисом не могли оторвать глаз от этого сверхъестественного зрелища, из нижнего конца яйца выстрелило, формируясь буквально у нас на глазах, новое сияющее щупальце. Оно прочертило всю пещеру и обвилось вокруг нас. Хваткой этот мерцающий свет мог сравниться разве что с литой сталью; забрав нас, он вернулся к своему источнику.

Теперь между нами и яйцом были считанные футы. Что и говорить, странная вышла сцена: титаническая пещера, невероятный светящийся овоид посередине, мигающий разными красками, гудящий, размахивающий тентаклями – и сжимающий в безжалостном световом кулаке Тревиса, Скила и меня!

Эта светящаяся штуковина держала нас так, будто хотела рассмотреть поближе, и каким-то образом я без тени сомнений знал, что она нас действительно рассматривает, изучает и препарирует посредством каких-то таинственных, скрытых в этой массе света чувств, которые не имеют ни малейшего сходства с теми чувствами, которые знакомы нам, и оперируют на совершенно иных планах бытия. Воздействие ее неизмеримого разума, ее неодолимой воли было вполне осязаемым.