Бетти Смит - Милочка Мэгги

— Я еще никогда так высоко не прыгал! — крикнул он своему другу, поднимаясь ввысь.

Прыжок Пэтси и вправду был невероятным. Он взлетал все выше и выше, практически не оттолкнувшись ногами, и завис в воздухе. На секунду он ощутил себя крылатым ангелом, а потом озадачился, почему это штаны вдруг стали ему тесны. И тогда он понял.

Тимоти (Рыжий Верзила) Шон выскользнул из толпы у барной стойки и в ту же секунду, как Пэтси подпрыгнул в воздух, с ловкостью акробата схватил его одной рукой за промежность, а другой — за шиворот, придав его прыжку дополнительное ускорение. Как Берти-метельщик, которому случилось при этом присутствовать, позже написал в письме клиенту-сплетнику: «Вся веселость прекратила быть, и воцарилось молчание».

Рыжий Верзила держал Пэтси в воздухе и тряс, словно тряпичную куклу. Всю дорогу в каюте третьего класса он репетировал речь, которую планировал произнести в качестве прелюдии к взбучке, но начисто ее позабыл, поэтому ему пришлось импровизировать.

— Грязное ничтожество! — заявил он во всеуслышание. — Я покажу тебе, как разбивать единственное сердце моей единственной матери и… (тут он пару раз тряхнул Пэтси) позорить имя моей меньшой сестры. Мартышка цирковая! Тварь болотная!

— Что значит «тварь болотная»? — выдохнул Пэтси, испуганный, но оскорбленный. — Да я в жизни торфа не резал.

Наконец Рыжий Верзила опустил Пэтси наземь и отвесил ему несколько знатных тумаков. Закончив, он швырнул его к выходу и отряхнул руки.

— И не забудь, женишок, запас у меня всегда найдется.

Патрик Деннис, пятясь, вышел из таверны. Он не хотел испытывать судьбу и получить пинок под зад.

На следующий день, в воскресенье, Пэтси, напуганный и пристыженный, вместе с матерью отправился к мессе. Там он увидел свою возлюбленную, зажатую между самодовольно улыбавшейся матерью и здоровяком-братом. Пэтси уперся взглядом в широкую спину Рыжего Верзилы, и ему стало дурно.

Отец Кроули спустился с алтаря и встал сбоку перед оградой, чтобы зачитать накопившиеся за неделю оглашения. Пэтси пропускал монотонные перекаты его голоса мимо ушей, но тут, словно в кошмаре, от которого нельзя было проснуться, он услышал звук своего имени.

— …еженедельное собрание женской общины. — Священник прокашлялся. — Брак между Маргарет Роуз Шон и Патриком Деннисом Муром — первое оглашение. Требуются ваши молитвы за упокой души…

Лиззи Мур хрипло вскрикнула, словно дикий гусь, сигналящий стае заходить на посадку. По церкви прокатился громкий вздох, и прихожане все как один уставились на Пэтси с матерью. Рыжий Верзила обернулся и одарил Пэтси победной улыбкой. Его губы беззвучно повторили: «Запас у меня всегда найдется».

Пэтси попался и прекрасно это понимал. «Я в ловушке, — стенал он про себя. — И как этот ловкач ухитрился вставить мое имя в список, будто я уже над собой не властен? Все! Через две недели буду навсегда женат».

Мать Пэтси тихо всхлипывала в подол нижней юбки. «Утаил от меня, ишь. Мой сын — лжец. Пошел с девкой к священнику и повинился. А Верзилу Тимми послали, чтобы он был ей заместо отца на венчании, отца-то у нее нет. Ох, пошто сын мой так со мной поступил, ведь последний же он у меня, а как страдала я, рожая его на свет Божий, голова-то у него была, что кочан капусты».

Мать рыдала, а Пэтси было стыдно. Во время последней молитвы он ушел из церкви. Когда он встал, Мэгги Роуз, стоя на коленях, обернулась и почти поддалась порыву последовать за ним, но Рыжий Верзила вернул ее на место.

Пэтси чувствовал себя одиноким и униженным. Он был уверен, что вся деревня уже знает, что брат его возлюбленной надрал ему задницу. Еще до вечера вся деревня узнает, как именно Рыжий Верзила ухитрился заставить священника сделать оглашение, и он, Пэтси Денни, станет посмешищем всего графства.

Пэтси понял — слишком поздно, — что он любит Мэгги Роуз и никогда не полюбит другую. Почему, ну почему он не женился на ней, когда их любовь была юна и свежа — когда ее еще не подпортили скандалы, побои и прилюдное унижение?

«Такое терпеть нельзя, — решил Пэтси. — Лучше уж умереть — или уехать в Америку…»

Америка!

Пэтси слышал, что пароходная компания оплачивала желающим проезд до Америки и находила там работу. Милях в десяти от деревни Пэтси была маленькая контора, где агент ливерпульской пароходной компании все это устраивал. Пробираясь домой кружным путем, Пэтси почти присвистывал.

Когда Пэтси вернулся домой, мать с ним не разговаривала. Она выложила на постель свое выходное черное платье и пару черных чулок, которые берегла уже двадцать лет. Взяв коробочку с затвердевшим гуталином, она чистила свои черные туфли. Пэтси попытался разговорить ее, болтая о пустяках. Но она не отвечала, пока он не спросил напрямик:

— Матушка, ты куда-то собираешься?

— И куда же мне теперь собираться, когда меня так ославили, что в деревню носа не показать? Нет, я готовлю хорошее платье, хочу, чтобы меня в нем похоронили.

— Бог даст, этого еще много лет не случится.

— Случится, еще как. Вот женишься, и в тот же день увидишь меня в гробу.

— Не заставляй меня тебя хоронить, — взмолился Пэтси.

— Заставишь меня тебя женить, тут же и похоронишь. — Мать истово начищала туфлю, надетую на свободную руку.

— Я никогда не женюсь, покуда ты жива.

— Как бы не так. «Никогда не женюсь» — как же, а оглашение в церкви про кого было?!

Пэтси потребовался час, чтобы убедить мать, что оглашение было сделано без его ведома и согласия. Она отказывалась ему верить, пока он не рассказал про побои, полученные от Рыжего Верзилы.

— Значит, он тебя избил, бедный мой мальчик, а ты сказал, что упал с велосипеда.

— Мне стыдно было рассказывать.

— И он тебя еще не раз поколотит, пока ты не скажешь «согласен».

— Да я раньше умру!

— Не умрешь ты ни раньше, ни позже. Тебя заставят на ней жениться.

— Не заставят, если уеду в Америку.

— И бросишь меня, как твои братья?

— Это ненадолго. Я пошлю за тобой до конца года.

— Ни за кем ты не пошлешь. Останешься здесь, со мной. Умри, если тебе того надобно. Но не женись и не бросай меня.

— Умереть непросто, и да простит меня Господь за то, что я так сказал, но на уме у меня того нет совсем. Я останусь, дорогая матушка, женюсь на Мэгги Роуз и не оберусь срама в графстве до конца своих дней, но мне плевать, потому что я ее люблю.

— Это все слова.

— Я так и сделаю.

Мать закрыла гуталиновую жестянку крышкой.

— Через год, говоришь? Ты за мной пошлешь?

— Клянусь.

— Значит, оно к лучшему, — она убрала гуталин. — Поезжай в Америку, найди мне жилье, и я к тебе перееду.

На следующее утро Пэтси проехал на велосипеде десять миль до соседней деревни. Щеголь из Ливерпуля, агент пароходной компании, избавил Патрика Денниса Мура от лишних хлопот. Переезд был забронирован, и все было бесплатно — до поры до времени.