Джон Стейнбек - Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки (сборник)

– Да-а, – тихо проговорила Марджи. – То есть нет, никогда об этом не думала. Если я подтасовала карты, то что меня заставило?.. Чувствую себя обманутым обманщиком.

В дверь заглянул Бейкер.

– Доброго утра, Марджи, – поздоровался он. – Итан, ты подумал над моим предложением?

– Еще бы. И хочу с вами кое-что обсудить.

– В любое время, Итан!

– В течение рабочей недели выбраться не смогу. Сами понимаете, Марулло тут редко бывает. Завтра будете дома?

– Конечно, после церковной службы. А это идея! Приходите с Мэри часикам к четырем. Пока дамы будут обсуждать пасхальные шляпки, мы ускользнем и…

– У меня к вам сотня вопросов! Думаю, лучше все записать.

– Помогу, чем могу. До встречи. Еще раз доброго утра, Марджи!

Едва банкир удалился, Марджи заметила:

– Времени даром не теряешь.

– Так, разминаюсь. Скажи-ка мне вот что: если ты будешь делать расклад с завязанными глазами и мы сравним его со вчерашним?..

– Ну, нет! – воскликнула она. – Ничего не выйдет. Ты шутишь или правда готов рискнуть?

– По-моему, не важно, верю я или нет. Я не верю ни в телепатию, ни в молнию, ни в водородную бомбу, ни в фиалки, ни в косяки рыб, но знаю, что они существуют. Я не верю в призраков, хотя их и видел.

– Вот теперь ты шутишь!

– Вовсе нет.

– Ты на себя не похож.

– Ну да. Люди меняются.

– Что тому причиной, Ит?

– Не знаю. Может, мне надоело быть продавцом.

– Давно пора.

– Тебе действительно нравится Мэри?

– Конечно! Почему ты спрашиваешь?

– Просто вы с ней такие разные… точнее, ты совсем на нее не похожа.

– Понимаю. Но она мне очень нравится. Я ее люблю!

– Я тоже.

– Везет же некоторым!

– Да, я везунчик.

– Я не про тебя. Ладно, пойду варить свой паршивый кофе. Насчет гадания подумаю.

– Чем скорее – тем лучше, а то остыну.

Каблучки зацокали прочь, упругие бедра плавно покачивались в такт ходьбе. До этого дня я словно никогда ее не видел. Страшно подумать, сколь многих в своей жизни я не видел. Когда двое встречаются, под влиянием друг друга преображаются оба, и получаются совсем другие люди. Вероятно, дело в том… черт, как все закручено! Я решил подумать об этом ночью, когда не смогу уснуть. При мысли о том, что сегодня я не открыл магазин вовремя, я испугался. Это все равно что обронить на месте преступления носовой платок или очки, как убийца в том громком чикагском деле. Что это на меня нашло? Какое преступление? Какое убийство?

В полдень я сделал четыре сэндвича с сыром и ветчиной, с салатом и майонезом. Сыр и салат, сыр и салат. Когда мужчина женится, становится крылат. Два сэндвича и бутылочку колы я отнес к задней двери банка и вручил старине Джои.

– Нашлась ошибка?

– Еще нет. Подобрался к ней так близко, что чуть не ослеп.

– Почему бы не отложить до понедельника?

– Никак нельзя. В банках так не принято.

– Порой стоит немного отвлечься, и решение приходит само.

– Знаю. Спасибо за сэндвичи. – Он заглянул в каждый, желая убедиться, что я не забыл про салат и майонез.

В субботу после полудня, накануне Пасхи, торговля такая, что курам на смех. Так выразился бы мой августейший сын-неуч. Однако произошло два события, которые наглядно показали, что во мне происходят некие глубинные изменения. Вчера или позавчера я действовал бы совсем иначе. Словно выбираешь обои и вдруг попадается рулон с совершенно новым рисунком.

Сперва пришел Марулло. Артрит его замучил совсем. Он постоянно сгибал и разгибал руки, будто тяжелоатлет перед выпадом.

– Как торговля?

– Идет понемногу, Альфио. – Никогда прежде не называл его по имени.

– В городе пусто…

– Жаль, что ты больше не зовешь меня малышом.

– Думал, тебе не нравится.

– Теперь нравится, Альфио.

– Все разъехались. – Наверное, плечи у него жгло, будто суставы обсыпали раскаленным песком.

– Как давно ты приехал с Сицилии?

– Сорок семь лет назад. Очень давно.

– Выезжал туда?

– Нет.

– Почему бы не съездить погостить?

– Зачем? Все стало другим.

– Неужели не интересно, что там и как?

– Не очень.

– Родственники живы?

– Конечно, брат с семьей, у него уже и внуки пошли.

– Неужели не хочется их повидать?

Он посмотрел на меня так, как я сам разглядывал Марджи – словно увидел впервые.

– Что у тебя на уме, малыш?

– Не могу видеть, как ты мучаешься артритом. Подумал, что на Сицилии сейчас тепло. Может, боль уйдет.

Он поглядел на меня настороженно.

– Что с тобой?

– В каком смысле?

– Ты изменился.

– А! Есть пара хороших новостей.

– Работу не бросишь?

– Пока вряд ли. Если захочешь съездить в Италию, то я пригляжу за магазином до твоего возвращения.

– Что за новости?

– Пока не скажу. Все неопределенно… – Я поводил ладонью взад-вперед.

– Деньги?

– Вероятно. Послушай, ведь ты богат. Почему бы не поехать на Сицилию и не показать всем, каковы американские богачи? Погрейся на солнышке. С магазином я справлюсь, сам знаешь.

– Ты не прекратишь на меня работать?

– Нет, черт возьми! Ты знаешь меня достаточно, чтобы понимать – я тебя не предам.

– А ты изменился, малыш. Почему вдруг?

– Я же говорю – есть новости. Поезжай понянчить бамбини.

– Там я чужой, – задумчиво протянул Марулло, хотя заронить некое зернышко мне удалось.

Еще я знал, что ночью он примчится проверять книги – этот сукин сын не верит никому.

Не успел он выйти за порог, и тут же нарисовался агент «Би-Би-Ди-энд-Ди», совсем как вчера.

– Я не по делу. На выходные собираюсь в Монток, решил заскочить по дороге.

– Отлично, – сказал я, протягивая ему бумажник с торчащей из него двадцаткой. – Как раз хотел вам вернуть.

– Черт, напрасно вы так. Я же сказал, что пришел не по делу.

– Заберите.

– К чему вы клоните?

– Там, откуда я родом, так скрепляют договор.

– Вы что – обиделись?

– Вовсе нет.

– Тогда в чем дело?

– Забирайте, по ценам мы пока не сговорились.

– Господи Иисусе! «Вэйландс» предложил вам больше?

– Нет.

– Тогда кто? Чертовы дискаунтеры?

Я сунул двадцатку ему в нагрудный карман позади аккуратно сложенного носового платка.

– Бумажник оставлю, – сказал я. – Он мне понравился.

– Послушайте, мне надо согласовать все с руководством! Подождите, скажем, до вторника. Я вам позвоню, назовусь Хью.

– Как угодно, звонок-то за ваш счет.

– Дождитесь звонка, ладно?

– Дождусь, – пообещал я. – Порыбачить собрались?

– Нет, я только охочусь, и то лишь на цыпочек. Пытался зацепить тот лакомый кусочек – Марджи. Да не вышло. Чуть голову мне не откусила! Никогда их не поймешь.

– Они все страньше и страньше [11] Цитата из «Алисы в Стране чудес» (1865) Льюиса Кэрролла. Глава 2. «Все страньше и страньше! – вскричала Алиса. От изумления она совсем забыла, как нужно говорить». Перевод Н. Демуровой. .