Фрэнсис Фицджеральд - Избранные сочинения. Великий Гэтсби. Ночь нежна. Загадочная история Бенджамина Баттона. С иллюстрациями

Это было в тысяча девятьсот семнадцатом году. В следующем году у меня самой было уже несколько воздыхателей, и я начала тогда играть в турнирах, поэтому я не пересекалась с Дэйзи очень часто. Она водилась с теми, кто был немного старше ее, если вообще с кем-либо водилась. О ней ходили самые невероятные слухи: как ее мать однажды вечером застала ее складывающей чемодан, чтобы ехать в Нью-Йорк попрощаться с одним солдатом, который отправлялся за океан. Близкие ее, конечно, не пустили, после чего она не разговаривала с ними несколько недель. После того случая она больше уже не крутила романы с солдатами, а только с несколькими оставшимися в городе близорукими юношами с плоскостопием, которых не брали в армию совсем.

К следующей осени жизнь ее уже снова была развеселой дальше некуда. Ее дебют состоялся после Перемирия, и где-то в феврале она была помолвлена с выходцем из Нью-Орлеана. В июне она вышла замуж за Тома Бьюкенена из Чикаго с такой помпой и шиком, о каких в Луисвилле никогда даже не слыхали. Он прикатил с сотней человек в четырех личных авто и выкупил целый этаж в отеле «Мюльбах», а за день до свадьбы он подарил ей ожерелье из жемчуга стоимостью в триста пятьдесят тысяч долларов.

Я была ее дружкой. Я вошла в ее комнату за час до свадебного пира и нашла ее лежащей на постели: она была милой, как июньская ночь, в своем платье в цветах и… вдрызг пьяной. В одной руке у нее была бутылка Сотерна, а в другой письмо.

– Можешь меня поздравить, – пробормотала она. – Никогда раньше не пила; но, боже мой, как это приятно!

– В чем дело, Дэйзи?

Сказать тебе, что я испугалась, – значит ничего не сказать; я никогда еще не видела ни одну девушку в таком состоянии.

– Вот, держи, дорогая. – Она пошарила рукой в мусорной корзине, которую держала при себе, и вытащила оттуда нитку жемчуга. – На, отнеси это вниз и отдай тому, кому это принадлежит. Скажи им всем, что Дэйзи передумала. Так и скажи: Дэйзи пе-ре-ду-ма-ла!

И начала плакать безостановочно. Я вылетела из комнаты, отыскала служанку ее матери, и мы заперли дверь и быстро окунули ее в холодную ванну. Письмо она никак не хотела выпускать из рук. Она взяла его с собой в ванну, сжав его в руке до мокрого шарика, и позволила мне забрать его только в мыльнице, когда увидела, что он расползается на глазах, как снег.

Но больше она не сказала ни слова. Мы дали ей вдохнуть нашатырного спирта, приложили лед ко лбу и облачили ее опять в ее платье, и уже через полчаса, когда мы вышли из комнаты, жемчуга уже снова были на ее шее, и инцидент был исчерпан. На следующий день в пять часов она сочеталась браком с Томом Бьюкененом, как ни в чем не бывало, и они отправились в трехмесячное путешествие к Южным морям.

Я встретила их в Санта-Барбаре, когда они вернулись, и скажу тебе: я не видела еще, чтобы девушка так была одержима своим мужем, как она. Стоило ему выйти из комнаты на минутку, как она тут же начинала взволнованно искать его глазами и повторяла: «Куда ушел Том?», и вид ее был очень рассеянным до тех пор, пока в дверях не появлялся он. Она могла сидеть часами на песке, держа его голову у себя на коленях, щелкать пальцами над его глазами и потом смотреть на него с непостижимым наслаждением. Было очень трогательно видеть их вместе, – это вызывало в тебе беззвучный восхищенный смех. Это было в августе. Через неделю после того, как я уехала из Санта-Барбары, Том ночью врезался в фургон на шоссе «Вентура» и у него отлетело переднее колесо. Девушка, которая сидела в машине вместе с ним, тоже попала в газеты, так как у нее был перелом руки; это была одна из горничных в отеле Санта-Барбары.

В апреле следующего года Дэйзи родила свою малышку, и они уехали во Францию на год. Один раз я видела их в Каннах, и еще раз в Довиле, а потом они вернулись в Чикаго, чтобы осесть там. Дэйзи была известной личностью в Чикаго, как ты знаешь. Все они, молодые, богатые и бесшабашные, шли в ногу с прожигателями жизни и равнялись на них, ей же всегда удавалось сохранять безупречную репутацию. Наверно, это потому, что она не пьет. Ты имеешь огромное преимущество, когда не пьешь в компании любителей залить за воротник. Ты можешь контролировать свой язык и, более того, ты можешь позволить себе любую маленькую интрижку в удобный момент, когда все настолько зальют глаза, что даже не заметят этого, а если и заметят, то не обратят никакого внимания. Скорее всего, Дэйзи ни разу не крутила ни с кем романы… и все же, в этом ее голосе есть что-то такое…

И вот примерно шесть недель назад она впервые за много лет услышала имя Гэтсби. Это было, когда я спросила тебя – помнишь? – слышал ли ты в Уэст-Эгге о Гэтсби. После того, как ты ушел домой, она пришла ко мне в комнату, разбудила меня и сказала: «Какой это Гэтсби?», и когда я в полусонном состоянии описала его ей, она очень странным голосом сказала, что это точно тот человек, которого она знала раньше. И только тогда я сообразила, что этот Гэтсби и тот офицер в ее белом авто – одно и то же лицо.

Когда Джордан Бейкер закончила рассказывать мне все это, мы уже полчаса, как ехали от «Плазы» в автомобиле с откидным верхом по Центральному парку. Солнце село за высокие многоэтажки, в которых жили кинозвезды в западных кварталах пятидесятых улиц, и звонкие голоса маленьких девочек, уже собравшихся, как сверчки, на траве, наполняли собой горячий воздух сумерек:

– Это было странное совпадение, – сказал я.

– Не было это вовсе никаким совпадением.

– Почему?

– Гэтсби купил этот дом намеренно, чтобы от Дэйзи была от него буквально через бухту.

Тогда выходит, что не только на звезды выходил он посмотреть в ту июньскую ночь. Он для меня родился заново, возник внезапно из утробы своего бессмысленного великолепия.

– Он хочет знать, – продолжала Джордан, – пригласишь ли Дэйзи к себе в дом когда-нибудь вечером и позволишь ему зайти.

Скромность этого требования потрясла меня. Он ждал целых пять лет и купил особняк, в котором скармливал целые состояния случайным мошкам, и все это только лишь ради того, чтобы однажды вечером «зайти» в сад к незнакомому человеку!

– А я вообще должен был узнать обо всем этом до того, как он попросит меня о таком пустяковом одолжении?

– Он боялся сказать тебе, так как ждет этого уже очень долго. Он думал, что ты будешь оскорблен. Дело в том, что, несмотря на весь этот его шик, он нормальный парень.

Отчего-то мне на душе стало тревожно.

– А почему он не попросил тебя устроить им встречу?

– Он хочет, чтобы она увидела его дом, – объяснила она. – А твой дом стоит рядом с его.