Энрике Хиль-и-Карраско - Властитель Бембибре. Последний тамплиер Испании

Однако это спокойствие продлилось недолго. Граф де Лемус вновь предъявил свои права, и дон Алонсо объявил дочери свое окончательное решение. Поскольку это было ожидаемо, девушка не выказала ни удивления, ни огорчения и удовлетворилась лишь тем, что упросила отца дать ей возможность поговорить с графом самой, на что дон Алонсо был вынужден согласиться.

Поскольку читателю придется ближе познакомиться с этим персонажем в ходе нашей истории, следует немного представить его. Дон Педро Фернандес де Кастро, граф де Лемус, был человеком, который получил свой титул в беспокойное время смут и междоусобиц. По праву наследования он был самым влиятельным сеньором в Галисии, поскольку его предшественники ради процветания своего дома использовали любые выпадавшие им возможности в тот момент, когда трон славного Святого Фердинанда [7] Святой Фердинанд III Кастильский (1199–1252) – объединил в своих руках Кастилию, Леон и Галисию, образовав единое королевство Кастилия и Леон. потемнел от крови внутренних распрей в руках его сыновей и внуков. В свою очередь дон Педро, придя в этот мир в эпоху, наиболее приспособленную к подобного рода замыслам, достиг в смутные времена беспорядков при несовершеннолетнем Фердинанде Призванном [8] Фердинанд IV Кастильский (1285–1312) – стал королем в 10 лет, но, поскольку не все признавали его мать Марию де Молина законной женой Санчо IV Храброго, а его самого законным наследником, распри в стране приняли угрожающие размеры. значительного увеличения как своих владений, так и числа вассалов при помощи инфанта дона Хуана [9] Инфант Хуан Кастильский (1262–1319) – брат короля Санчо IV, узурпировал власть в борьбе с племянником Фердинандом IV и его матерью за кастильский престол, в 1296 был незаконно провозглашен королем Леона, Севильи и Галисии. , который, не стесняясь в выборе средств, правил в королевстве Леон. Это было в то время, когда де Лемус, угрожая перейти на сторону узурпатора, добился от королевы доньи Марии получения в дар богатых земель Монфорте и тут же покинул ее, пополнив ряды ее врагов. Это предательство было делом столь громким и публичным, что стало известно всем, и потому расширение графом своих владений было несопоставимо с этим подлым поступком. Его бессердечие в сочетании с гигантскими амбициями в стремлении к власти и богатству, с которыми он прокладывал себе дорогу, одних пугали, других заставляли заискивать перед ним, но большинством были ненавидимы. Его имя стало объектом презрения для всех людей, наделенных честью и благородством. Однако, несмотря на свои пороки и поступки, он обладал и блестящими качествами: его чрезмерная гордость превращалась в отвагу всякий раз, когда того требовал случай, его манеры были благородны и непринужденны, и он был вполне щедр и великодушен во многих обстоятельствах, хотя тщеславие и расчет были тайным мотивом его действий.

Таким был человек, с которым должна была соединить свою судьбу донья Беатрис. В день встречи одна из комнат для посетителей в монастыре была тщательно украшена, чтобы принять такого влиятельного сеньора и будущего мужа ближайшей родственницы настоятельницы. Свита графа, состоявшая из дона Алонсо и ещё одного местного небогатого идальго, заняла места в отдалении, в то время как он, сидя в кресле у решетки сада, с некоторым нетерпением и даже беспокойством ожидал появления доньи Беатрис.

Наконец она вошла в сопровождении тети, одетая, как подобает случаю, и, слегка поклонившись графу, села в кресло напротив, предназначенное для нее во внутренней части за решёткой. Настоятельница, выслушав вежливые приветствия и комплименты кабальеро, удалилась, оставив их наедине. Донья Беатрис тем временем внимательно наблюдала за выражением и чертами лица человека, который уже доставил ей столько неприятностей и был способен причинить еще больше. Это был среднего роста молодой человек лет тридцати, его лицу с довольно правильными чертами не хватало привлекательности или, лучше сказать, оно отталкивало выражением иронии, игравшей язвительной усмешкой на его тонких губах. В переменчивом блеске его блуждающего взгляда не было и намека на искренность и честность, а его высокомерный, чуть нахмуренный лоб носил скорее следы интриг и злых страстей, чем печали и раздумий. Он был роскошно одет и носил на шее крест Сантьяго [10] Орден Сантьяго (Орден меча Святого Иакова) – католический военный орден, основанный в Испании в 1160 г. для защиты паломников в Компостелу. , висящий на золотой цепи. Граф стоял и смотрел на это прекрасно видение, которое, без сомнения, превзошло все его ожидания. Донья Беатрис предложила ему сесть жестом, преисполненным достоинства.

– Я не могу этого сделать, прекрасная сеньора, – ответил он учтиво, – поскольку ваш вассал никогда не сравнится с вами, той, которая во всех турнирах мира была бы королевой красоты. Как бы мне хотелось, чтобы вы оказались столь же прекрасны и в любви!

– Вы очень любезны, – ответила донья Беатрис, – иного я и не ожидала от настоящего кабальеро, но вы же знаете, что королевы любят, когда им подчиняются, и потому я жду, что вы все-таки присядете. Я также должна вам сказать кое-что о том, что касается нас обоих, – добавила она с уже большей серьезностью.

Граф сел, немало озабоченный тем, какой оборот принимает разговор, и донья Беатрис продолжила:

– Простите, что я говорю вам о рыцарских обязанностях и что столь откровенно открываю перед вами свою душу. Когда вы просили моей руки, ни разу не увидев меня и не убедившись, что я достойна такой чести, вы оказали мне доверие, за которое я могу отплатить вам только тем же самым. Вы со мной не знакомы и потому не влюблены в меня.

– В таком случае и вы меня должны простить, – ответил граф. – Сожалею, что до сегодняшнего дня я не видел вашей чудесной красоты, которую все так расхваливают, и не знал о ваших прекрасных душевных качествах, которые не остались незамеченными во всей Кастилии, но уверен, что они станут главным гарантом той страсти, которую вы мне внушаете.

Донья Беатрис, с огорчением обнаружив только лишь учтивую галантность там, где она хотела бы проявления полной искренности, сказала с твердостью и достоинством:

– Но я не люблю вас, граф. Надеюсь, что вы весьма благородны, и полагаю, что вы не примете в дар мою руку, не получив моей души.

– Почему нет, донья Беатрис? – спросил он с холодной учтивостью. – Когда вы станете моей женой и поймете, какое место вы занимаете в моем сердце, вы простите мне такую настойчивость в стремлении обрести счастье, назвав вас своей. И тогда, без сомнения, вы полюбите человека, который полностью посвятит свою жизнь тому, чтобы предугадывать все ваши желания и капризы, получая в награду лишь один взгляд этих глаз.