Луиза Мэй Олкотт - Юные жены

– Ну как, хорошо я себя вела? – с удовлетворенным видом спросила Джо, когда они удалялись от дома Лэмбов.

– Да хуже некуда! – прозвучал уничтожающий ответ Эми. – С чего вдруг тебе в голову пришло рассказывать им все эти истории про мое седло, и про шляпки, и ботиночки, и все остальное?

– А что тут такого? Это же все забавно и всех развлекает. Они же знают, что мы бедны, так что нет смысла делать вид, что у нас имеются грумы, что мы можем приобрести три или четыре дамских седла или покупать себе четыре новые шляпки каждый сезон с такой же легкостью и изяществом, как это делают они сами.

– Тебе вовсе незачем было рассказывать им о всех наших маленьких уловках и выставлять напоказ нашу бедность с такой ненужной откровенностью. У тебя нет ни капельки должной гордости, тебе ни за что не научиться, когда следует придержать язык, а когда – высказываться! – заявила Эми в отчаянии.

Бедняжка Джо выглядела совершенно сконфуженной и молча терла кончик своего носа жестким вышитым платочком, как бы в наказание за неправильное поведение.

– А как же мне вести себя здесь? – спросила она, когда они приближались к третьему особняку.

– Да как тебе заблагорассудится. Я умываю руки, – коротко отвечала ей Эми.

– Тогда я смогу получить здесь большое удовольствие. Мальчики теперь дома, на каникулах, и мы прекрасно проведем время. Беру Небо в свидетели, что мне необходима хотя бы небольшая перемена обстановки – элегантность оказывает дурное влияние на мой организм, – ворчливо отозвалась Джо, почувствовав, что ее душевное равновесие нарушено, раз ей не удалось угодить сестре.

Но энтузиазм, с которым их приветствовали трое юношей и несколько симпатичных детишек, очень быстро утихомирил взъерошенные чувства Джо. Так что, оставив Эми развлекать хозяйку дома и мистера Тюдора, который как раз в это время тоже явился с визитом, Джо посвятила все свое внимание молодежи и нашла такую перемену обстановки весьма освежающей.

Она с глубоким интересом слушала истории из жизни колледжа, безропотно ласкала пойнтеров и пуделей, от всего сердца подтверждала, что «Том Браун* молодчага», не считаясь с неэлегантностью подобной формы выражения похвалы, а когда один из подростков предложил ей посетить его бассейн с черепахами, она согласилась с такой готовностью, что их маменька просияла ей улыбкой, поправляя чепец, сбитый набок и совершенно смятый сыновьями, чьи объятия, хотя и нежные, все же слегка походили на медвежьи, но были более матери дорогими, чем безупречная куафюра, сотворенная руками вдохновенной француженки.

Предоставив сестре действовать по ее собственному усмотрению, Эми наслаждалась теперь от всей души. Дядюшка мистера Тюдора был женат на англичанке, которая оказалась троюродной кузиной какого-то ныне живущего лорда, и Эми относилась ко всему семейству с величайшим почтением, ибо, вопреки своему американскому происхождению и воспитанию, она питала почтение к титулам, каковое не чуждо даже лучшим из нас, – этакую не признаваемую преданность стародавней вере в королей, которая несколько лет тому назад повергла самый демократичный народ в сильнейшее волнение при известии, что в страну прибывает желтоволосый юнец королевской фамилии. Такая преданность все еще как-то соотносится с той любовью, что наша молодая страна питает к старой, подобно тому как большой, повзрослевший сын относится к своей маленькой властной матери, удерживавшей его при себе, пока это было возможно, и отпустившей его, отругав на прощанье, когда он взбунтовался.

Однако даже удовольствие от разговора с дальней кузиной британского аристократического семейства не позволило Эми забыть о времени, и, когда прошло положенное количество минут, она неохотно оторвалась от этого аристократического общества и огляделась, ища в комнате Джо, всей душой надеясь, что ее неисправимая сестрица не будет обнаружена в ситуации, могущей принести бесчестье гордому имени Марч.

Могло бы быть гораздо хуже, но Эми сочла, что и это плохо. Ибо Джо сидела на траве посреди целого лагеря мальчишек, на юбке ее великолепного праздничного платья расположился какой-то грязнолапый пес, а она в это время рассказывала восхищенной аудитории о какой-то из проделок Лори. Один из малышей тыкал в черепах обожаемым летним зонтиком Эми, другой ел имбирную коврижку прямо над выходной шляпкой Джо, а третий играл в мяч в ее перчатках, но тем не менее все явно наслаждались происходящим, и, когда Джо собрала свои попорченные пожитки, намереваясь уйти, весь лагерь поднялся, чтобы служить ей эскортом, приглашая ее приходить еще. «Было так весело слушать про проделки Лори!»

– Превосходные ребята, правда? Я снова чувствую себя молодой и свежей после этого, – призналась Джо, бодро шагая рядом с Эми и заложив руки за спину, отчасти по привычке, отчасти – чтобы скрыть забрызганный грязью зонтик.

– Почему это ты всегда избегаешь мистера Тюдора? – спросила Эми, мудро воздерживаясь от комментариев по поводу неряшливого вида Джо.

– Не люблю его. Он задается, свысока смотрит на своих сестер, вызывает беспокойство у отца и неуважительно говорит о своей матери. Лори утверждает, что он легкомыслен, и я не считаю таким уж желательным знакомство с мистером Тюдором, потому и не обращаю на него внимания.

– Но ты могла бы, по крайней мере, быть с ним просто вежливой, а ты только холодно ему кивнула, зато сейчас поклонилась и очень любезно улыбнулась Томми Чемберлену, отец которого держит бакалейную лавку. Если бы ты поменяла кивок и поклон местами, это было бы как раз то, что надо, – с упреком произнесла Эми.

– Нет, не то, что надо. Я не люблю, не уважаю Тюдора и не испытываю восхищения перед ним, пусть даже племянница племянника дядюшки его дедушки – троюродная кузина какого-то лорда. Томми беден и застенчив, и он очень добрый и очень умный. Я хорошо к нему отношусь, и мне нравится показывать ему это отношение, потому что он – джентльмен, несмотря на все их пакеты из коричневой оберточной бумаги.

– Нет смысла с тобою спорить… – начала было Эми.

– Ни малейшего, моя милая, – прервала ее Джо, – а посему давай-ка будем выглядеть подружелюбнее и оставим здесь визитную карточку, так как Кингов явно нет дома, за что я глубоко благодарна судьбе.

Футляр для семейных карточек сослужил свою службу, и сестры отправились к следующему дому, где Джо снова возблагодарила судьбу, поскольку им сообщили, что юные леди заняты.

– А теперь пойдем-ка домой, вовсе не обязательно идти сегодня к тетушке Марч. Можно забежать к ней в любой день, в любое время, и на самом деле просто жаль тащиться по такой пыли в наших лучших выходных одежках, да еще когда мы уставшие и сердитые.