Луи-Фердинанд Селин - Смерть в кредит

Через три недели огромное поле картошки было полностью обмотано закрученным, с тысячью соединений, латунным проводом… это была кропотливая работа… Ток!.. Де Перейру оставалось только пустить его через сеть!.. О!.. Он распаковал свою машину… И выдал картофелю… в первые же четверть часа… серию мощных «интенсивно-теллурических зарядов»… А потом по ходу дела еще несколько мелких дополнительных импульсов… Он даже вставал среди ночи, чтобы добавить еще порцию и стимулировать картофель до отказа, возбудить его как можно сильнее… Толстуха не могла спокойно видеть, как он выходит на холод… Она вскакивала… и кричала, чтобы он оделся.

Так без особых перемен прошел почти месяц, когда вдруг Куртиаль начал искать оправдания… Это был плохой знак!

– Я бы предпочел, – сказал он, – попробовать лучше с луком-пореем! – Он говорил об этом старухе все чаще и чаще… Он хотел видеть ее реакцию… – Что бы ты сказала по поводу редиса?..

Его жена смотрела на него косо, слегка приподняв голову… она не любила недомолвок… Ставки были сделаны!.. Отступать некуда!

Наши воспитанники процветали, они пользовались полной свободой! Им ни в чем не противоречили, в общем, они делали все, что хотели! По своему собственному усмотрению… Сами!.. Они устраивали ужасные погромы… Все тот же Дюдюль в свои семь с половиной лет был самым маленьким и самым злым… Старшая из группы была уже почти девушка, Мэзанж Рэмбо, блондинка с зелеными глазами, полными бедрами и острыми грудками… Мадам де Перейр, не будучи крайне наивной, опасалась этой красотки! Особенно во время ее менструаций! Она устроила ей что-то вроде специальной подстилки в углу риги, чтобы та могла спать одна, когда у нее случались месячные… Это не мешало ей вступать в интимные связи… сопляки тоже следовали зову природы. Почтальон застал ее однажды вечером за часовней на краю поселка вместе с Татавом, Жилем и Жюльеном!.. Они развлекались вчетвером!..

Почтальон Эзеб из-за своего маршрута доставил нам массу неприятностей… Он так и не получил нового велосипеда от своей администрации… новый велосипед нужно было ждать целых два года… Он еще не имел на него права… Он нас терпеть не мог… Он требовал у нас обувь, которой у нас самих не было! Он ходил практически бесшумно и видел много интересного. В тот день, когда он накрыл мальчишек за этим развлечением… он специально вернулся, чтобы нам нагадить… После того как он все это увидел!.. Как будто мы за это отвечали!.. Вуайеры всегда таковы… Сперва они наслаждаются на полную катушку… созерцают, а потом, когда дело сделано, начинают возмущаться… Тоже нашел, о чем говорить! Как будто у нас не было забот посерьезнее!

В нашем заброшенном поселке вот уже двадцать лет ничего не происходило… а после того, как началась истории с картошкой, все так и кипело… Вереница любопытных тянулась с утра до вечера. Сплетни и ложные слухи будоражили весь департамент… Жители Перзан и Салжон находились в самом выгодном положении, они жаждали подробностей и уточнений. От них было невозможно отвязаться… Они постоянно спрашивали, не опасно ли это? Не может ли наша система взорваться? Вызвать землетрясение?.. Де Перейр же, чем больше проходило времени с начала эксперимента, тем становился скромнее… «Если»… «вероятно» можно было услышать от него… все чащи и чаще… Это не могло не тревожить. Раньше, в Пале Рояле, он редко говорил «если» или «вероятно»… Через неделю пришлось остановить динамо и мотор… Он объяснил это тем, что стало опасно продолжать наращивать волны и количество проволоки… что лучше на время остановиться… чтобы попозже все возобновить… После небольшого перерыва… Теллурические волны могли вызвать беспорядок… Привести к трудно предсказуемым последствиям… физиологическим отклонениям… Сам де Перейр чувствовал некоторое пресыщение… у него уже начались головокружения…

Любопытные крестьяне после подобных речей начинали дергаться и уходили сильно обеспокоенные. На нас снова начали жаловаться! К нам снова явились жандармы… Но о нашем фаланстере нельзя было сказать ничего особенного… Дети ни в чем не нуждались… Никто из них не заболел… Правда, мы потеряли семь наших кроликов… Жестокий падеж скота! Может быть, они не выдержали климата?.. Или пища была неподходящая?.. Наконец жандармы ушли… Вскоре после этого нашим воспитанникам пришлось привыкать к спартанскому образу жизни… Они шумели все больше и больше… их было уже не сдержать… Им требовалась пища!.. Они готовы были сожрать весь округ… Они сами нашли выход из создавшегося положения… Это была их собственная инициатива… Однажды они притащили нам целых три мешка моркови… а на следующий день ящик репы… И еще бобы! Все это пошло на суп! Жратвы у нас стало гораздо больше!.. А потом еще дюжину яиц, три литра масла и сало… Надо сказать, что у нас его никогда не было… Это была настоящая кража! Аморальный поступок!.. Мадам де Перейр уже почти не выходила с тех пор, как картошка начала расти, она все время сидела у «цепей» и исправляла поломки, чтобы ток не останавливался… Она ходила в Перзан лишь раз в неделю. Но этого никто даже не заметил… Все нажирались до отвала! Такое раньше случалось не часто!.. На следующий день они притащили старую курицу!.. Уже ощипанную!.. Она мгновенно превратилась в бульон… Пир следовал за пиром, не хватало только вина… они, наверное, не подумали об этом… Но в конце концов, как бы там ни было, вскоре на столе появились еще и разные местные сухие вина. Где мальчики брали все это?.. Мы ни о чем их не спрашивали!.. Принимали все без объяснений… На горящее дерево приятно смотреть, но это не очень практично. Огонь трудно поддерживать, слишком много уходит дров, их нужно все время подбрасывать… Они обнаружили угольные брикеты… И возили их на тележке через поля… У нас был прекрасный очаг… Правда, это было рискованно! Мы надеялись, что картошка поможет нам поправить наши дела… сохранить честь!.. и избежать полной нищеты!..

Когда появились первые картофелины, мы собирали их, как настоящие драгоценности, отрывая по одной в час… чтобы лучше рассмотреть!.. Мы опять запустили эту штуку с излучением… Она гудела день и ночь!.. Бензина ушло очень много, а результатов все не было видно… Ворованный картофель, который приносили мальчишки, был гораздо лучше!..

Де Перейр заметил это… Это его еще больше поставило в тупик… Он считал, что у нас была некачественная латунь… Она не обладала нужной проводимостью… Вполне возможно.

Мы снова зашли в «Пончик»… Один только раз, просто проведать… Нас встретили там очень плохо… Боже мой! Просто ужасно! Служанки Агаты там уже не было, она сбежала с городским барабанщиком, отцом семейства!.. И они вместе предались «пороку»… Это я был виноват! В деревне и окрестностях все так считали… Хотя трахали ее все!.. Просто отбою не было! Я развратил ее! – говорили они… Они больше не хотели нас знать – ни того ни другого! Они отказывались играть с нами… Они слышать не хотели о наших «лошадках» и скачках в Шантильи… Теперь все ставки собирал парикмахер, что жил напротив почты!.. Он перенял нашу систему с конвертами и марками…