Луиза Мэй Олкотт - Сестры Марч (сборник)

Постепенно Школа Баэра стала фешенебельным заведением, хотя профессору и не довелось нажить на ней состояния. Зато у мальчишек появилось надежное пристанище, где они получали и знания, и доброжелательную опеку. Вскоре в каждой комнате в доме обретался новый жилец, а каждое дерево в саду, каждая делянка обрели своего садовника. Скотный двор и сараи едва вмещали всех двурогих, какими обзавелось имение, и Джо три раза в день появлялась за длинным столом в окружении веселых и доверчивых лиц – для мальчишек не было большей радости, как пообщаться с «матушкой Баэр».

Она почти не уставала от них, хотя большинство были далеко не кроткого нрава и приносили изрядные хлопоты профессору и профессорше. Верить, что каждый ребенок от рождения добр, и прощать «до семижды семидесяти раз» – вот были главные принципы воспитания. Детские искренние порывы, головокружительные планы, забавные или трогательные секреты, покаянное кряхтение и сопение, даже их явные недостатки и неудачи – все было дорого Джо в ее питомцах.

Были среди них и бестолковые, и нескладные, и бесхарактерные, и необузданные, двое косноязычных и трое хромых. Вопреки всем предписаниям она приняла в школу маленького квартерона, и ничего плохого от этого не произошло.

Итак, Джо была счастлива. Мальчишки-воспитанники вытеснили из ее сердца честолюбивые помыслы о писательском поприще, хотя среди питомцев Плумфилда было немало восторженных поклонников ее таланта.

Шли годы, и рождение собственных сыновей дополнило ее счастье. Старший Роб рос рассудительным и во всем походил на дедушку Марча, а беспечный Тедди унаследовал жизнелюбие отца и деятельную натуру матери. Бабушка и тети причитали над ними, предсказывая, что их затравят и забьют в этом медвежьем углу, но мальчишки росли, словно одуванчики весной, под верным присмотром простых женщин, взятых им в няни.

В Плумфилде отмечалось невероятное множество праздников, но самым замечательным был день сбора яблок. Этот день Марчи, Лоренсы, Бруки и Баэры всегда проводили вместе. Особенно запомнился всем яблочный праздник, состоявшийся на пятый год замужества Джо. Был теплый октябрьский день; воздух нес в себе бодрящую свежесть, которая поднимала настроение и заставляла кровь веселее бежать в жилах. Старый сад стоял по-праздничному нарядный: золотарники и астры приникли к замшелым стенам; в сухой траве резвились кузнечики; наигрывали, словно сказочные флейтисты на пиршестве, сверчки; белки занимались сбором плодов к зиме; птицы в придорожном ольшанике распевали свою прощальную песню; и каждое дерево готово было, едва лишь его потрясут, обрушить на землю град румяных и золотых плодов.

Все были в саду и смеялись и пели, залезали на деревья и шлепались вниз; все утверждали в один голос, что еще не было такого замечательного дня и такой веселой компании; все беззаботно предавались простым наслаждениям, забывая, что есть в мире тяготы, горести, беды.

Мистер Марч, взяв под руку мистера Лоренса, водил его взад и вперед по дорожкам, цитируя на ходу Тассо, Каули, Колумеллу и вкушая «плодов земных пьянящий сок». Профессор, словно тевтонский рыцарь, штурмовал проходы между деревьями, держа шест на манер копья, а мальчишки, похожие на команду пожарников с лестницами и баграми, совершали чудеса акробатического искусства на ветвях и на земле.

Лори взял на себя заботу о малышах – таскал в большой корзине свою крошечную дочурку, показывал Дейзи птичьи гнезда и все время следил за тем, чтобы «этот отчаянный» Роб не сломал себе шею. Миссис Марч и Мег сидели в окружении яблок, словно две Помоны, раскладывая их по сортам, а между тем плоды все прибывали и прибывали.

Тем временем Эми, с прекрасным материнским выражением на лице, зарисовывала в своем альбоме портреты и колоритные сценки. Бледный подросток, положив на траву костыль, позировал ей, не сводя с прелестной художницы восторженного взгляда.

А Джо была такой, как обычно: платье подколото булавками, шляпа где угодно, только не на голове, ребенок чуть ли не под мышкой – и вся ожидание: вдруг приключится что-нибудь невероятное? За маленького Тедди она почти не опасалась: этот сорванец был поистине неуязвим. Джо совершенно не тревожилась, когда один из подопечных мальчишек втаскивал его на дерево, другой угощал зеленым яблоком, а третий катал на спине. Немецкий папа тоже не возражал против зеленых яблок, полагая, что детский желудок может переварить все: квашеную капусту, гвозди, пуговицы, башмаки. И родители только ожидали назначенного часа, когда невредимый, румяный, спокойный и чумазый Тедди снова окажется у них в объятьях.

В четыре часа наступило затишье. Корзины валялись на траве пустые, а сборщики яблок латали прорехи на своей одежке и обрабатывали ссадины. Джо и Мег, призвав на помощь старших детей, накрывали ужин на траве: чаепитие на открытом воздухе было вершиной всех удовольствий. Земля в буквальном смысле источала молоко и мед, так как детям разрешали не садиться за стол, а вкушать яства там, где им заблагорассудится. Ведь лучшая радость для мальчишеской души – свобода. И вот одни из них на спор пытались выпить молоко, стоя на голове, а другие придумали награждать куском пирога за каждый удачный прыжок в чехарде. Весь луг был усеян печеньем, как зерном, а яблочные пирожки красовались на ветвях взамен сорванных яблок. Девочки устроили чаепитие отдельно, а Тед бродил от стола к столу, получая тут и там желанные лакомства.

Когда все наелись досыта, профессор предложил выпить за покойную тетушку Марч: «Да благословит Господь ее душу!». Добрый человек никогда не забывал той, кому был обязан своим счастьем. И мальчики, наученные чтить память о старой хозяйке, пили свой яблочный сок в полной тишине.

– Ну а теперь выпьем за бабушкино шестидесятилетие. Долгих лет и ура! ура! ура!

«Ура!» повторялось многократно, а далее последовали еще тосты за здравие каждого: от мистера Лоренса – почетного покровителя школы до случайно забежавшей на скатерть морской свинки. Затем Деми как старший внук стал вручать «новорожденной» бабушке подарки, изготовленные детскими руками. Этих даров было такое множество, что их привезли на тачке. О, как дороги были бабушке все эти вышивки, платочки, обувные ящички. И самой прекрасной страницей в роскошном альбоме, подаренном Эми, для матушки Марч оказалась та, где неровными печатными буковками ее внучка вывела: «Дорогой бабушке от младшей Бет».

В конце концов бабушка не выдержала и расплакалась, а Тедди начал вытирать ей глаза своим передничком. Но куда же подевались остальные мальчики?

И вдруг профессор поднялся и запел, а с деревьев ему вторили голоса невидимого хора. Все было придумано заранее. Джо написала слова поздравительного гимна, Лори положил их на музыку, а профессор замечательно отрепетировал с мальчиками. Заздравная песня имела невероятный успех, и виновница торжества захотела пожать руку каждой «птахе», от долговязых Франца и Эмиля до маленького квартерона – обладателя лучшего голоса в хоре.