Генри Хаггард - Копи царя Соломона

В эту минуту позвонили к обеду. Мы с капитаном Гудом отправились обедать вместе и нашли сэра Генри уже за столом. Капитан сел с ним рядом, а я напротив, и скоро мы разговорились об охоте.

Капитан меня обо всем расспрашивал, я отвечал как мог, и наконец зашла у нас речь о слонах.

– Ну, сэр, ваше счастье, – сказал ему кто-то из моих соседей, – вы как раз напали на самого знающего человека. Уж кому и знать про слонов, как не охотнику Кватермэну; он вам все расскажет как следует.

Сэр Генри, который все время молчал, прислушиваясь к нашему разговору, при этих словах заметно вздрогнул.

– Извините, сэр, – обратился он ко мне звучным басом, вполне достойным его мощной груди, – вы – Аллэн Кватермэн?

Я отвечал утвердительно. Огромный человек не сказал больше ни слова, но я слышал, как он пробормотал себе в бороду: «Чрезвычайно счастливая случайность!»

После обеда сэр Генри подошел ко мне и пригласил меня идти курить в свою каюту. Я принял его предложение, и мы отправились к нему вместе с капитаном Гудом. В каюте сэра Генри было очень хорошо и уютно; корабельный лакей принес нам бутылку виски, зажег лампу; мы уселись вокруг стола, стоявшего посредине, и закурили трубки. Когда лакей ушел, сэр Генри обратился ко мне.

– Мистер Кватермэн, – сказал он, – в позапрошлом году, около этого самого времени, вы, кажется, были в селении Бамангвато, в северной части Трансвааля?

– Да, был, – отвечал я с большим удивлением. Мне странно было, что он это знает. Кажется, мои странствия всеобщего интереса не возбуждают, и человек я неизвестный.

Сэр Генри взглянул мне прямо в лицо проницательными серыми глазами, и мне показалось, что его взгляд выражает какую-то непонятную тревогу.

– Не встречали ли вы там господина по имени Невилл? – спросил он.

– Как же, как же! Он кочевал рядом со мной целых две недели, чтобы дать отдохнуть своим волам перед тем, как отправиться в глубь страны. Несколько месяцев тому назад я получил письмо от одного нотариуса, который спрашивал меня, не знаю ли я, что сталось потом с этим Невиллом. Я тогда же написал ему все, что знал.

– Да, – сказал сэр Генри, – он переслал мне ваше письмо. Вы писали, что джентльмен по имени Невилл выехал из Бамангвато в начале мая, что с ним была большая фура и три человека прислуги: кучер, проводник и охотник-кафр, по имени Джим; что, отправляясь в путь, он имел намерение проникнуть, если возможно, вплоть до Иниати – крайнего торгового пункта Матабельской земли [3], а там продать свою фуру и продолжать путешествие пешком. Кроме этого, вы упомянули, что он действительно продал фуру, потому что полгода спустя вы видели ее у одного португальского купца, который сказал вам, что купил ее в Иниати у какого-то белого человека, имени которого он не помнит, и что этот белый отправился вместе с прислужником из туземцев в глубь страны, вероятно на охоту.

– Да, я это писал.

– Скажите мне, мистер Кватермэн, – спросил сэр Генри после минутного молчания, – вы ничего больше не знаете о путешествии моего… я хотел сказать, мистера Невилла? У вас нет никаких догадок или подозрений насчет того, какие были его намерения и куда именно он отправлялся?

– Кое-что я об этом слышал, – отвечал я, но сейчас же умолк: мне не хотелось распространяться об этом предмете.

Сэр Генри вопросительно посмотрел на капитана Гуда; капитан кивнул.

– Мистер Кватермэн, – сказал сэр Генри, – я сейчас расскажу вам один случай и попрошу вашего совета, а может быть, даже и содействия. Агент, переславший мне ваше письмо, заверил меня, что я могу вполне на вас положиться, так как вы, по его словам, человек известный во всем Натале и пользующийся всеобщим уважением. Но прежде всего вам необходимо знать, почему я так интересуюсь этим Невиллом: он мой родной брат.

– Вот как! – сказал я и невольно вздрогнул.

– Он был мой младший и единственный брат, – продолжал сэр Генри, – и мы с ним почти никогда не расставались, вплоть до того, что случилось пять лет тому назад. Но тут нашу семью неожиданно постигло ужасное бедствие: мы с братом поссорились не на жизнь, а на смерть, и я поступил с ним очень несправедливо.

Капитан Гуд энергично закивал, как бы в подтверждение этих слов. Мне его было отлично видно в зеркало, которое висело против нас.

– Вы, конечно, знаете, – говорил сэр Генри, – что, когда человек, имеющий только земельную собственность, умрет, не оставив завещания, то по английским законам все его имение переходит к старшему сыну. Так случилось и с нами: наш отец умер, не оставив никакого завещания, и как раз в то самое время, когда мы так ужасно поссорились. Поэтому брат мой, не подготовленный почти ни к какой профессии, остался без гроша. Конечно, я обязан был позаботиться о нем, но в это время ссора наша была в полном разгаре, и, к стыду моему, я должен признаться (тут он глубоко вздохнул), что ничего для него не сделал. Не то чтобы я ему чего-нибудь пожалел, – нисколько; но просто мне не хотелось самому начинать, я все ждал, что он сделает первые шаги, а он так ничего и не сделал. Мне очень совестно утруждать вас всеми этими подробностями, мистер Кватермэн, но я должен рассказать вам все без утайки. Ведь так, Гуд?

– Непременно, непременно, – подтвердил капитан. – Я убежден, что мистер Кватермэн никому ничего не расскажет.

– Само собой разумеется, – сказал я.

– Ну-с, – продолжал сэр Генри, – в то время у моего брата было еще немного денег. В один прекрасный день, не говоря мне ни единого слова, он забрал эти несчастные деньжонки и отправился в Южную Африку под вымышленным именем Невилл, с безумной надеждой нажить себе там состояние. Об этом узнал я уже впоследствии. Прошло три года; я ничего не слышал про брата, хотя писал ему несколько раз. Конечно, письма до него не доходили. Время шло, и я начинал все больше о нем беспокоиться. Тут я понял, как много значит кровное родство…

– Еще бы! – сказал я и подумал про своего сына Гарри.

– Я почувствовал, мистер Кватермэн, что готов отдать все на свете, лишь бы узнать, что мой брат Джордж жив и здоров и что когда-нибудь я его снова увижу!

– Только что-то мало надежды на это, – заметил капитан.

– Итак, чем дальше, тем больше тревожился я о брате, мистер Кватермэн, и раздумывал о том, жив он или умер, и если жив, то как бы мне вернуть его домой. Кроме него, у меня нет никого на свете. Я послал на разведки пеших гонцов, и в результате получилось ваше письмо. Письмо это было довольно утешительно, потому что оно доказывало, что Джордж еще недавно был жив и здоров, но все-таки мне этого было мало. В конце концов я решился отправиться на поиски сам, и капитан Гуд был так добр, что поехал со мной.

– Да, – сказал капитан, – тем более что мне ничего другого не оставалось. Оставили за штатом на половинном жалованье – просто хоть околевай. Теперь, сэр, вы, вероятно, не откажетесь сообщить нам все, что знаете про человека, называвшего себя Невиллом…