Артур Конан Дойль - Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона

– Теперь вы займетесь этим делом?

– Напротив, сегодня вечером мы уедем в Лондон.

Я был совершенно поражен этими словами моего друга. Мы пробыли только несколько часов в Дэвоншире, и мне казалось непонятным, почему он бросает поиски, начавшиеся таким блестящим образом. Но я не добился от него ни единого слова, пока мы не вернулись в дом тренера. Полковник и инспектор ожидали нас в гостиной.

– Мой друг и я возвращаемся в Лондон с экспрессом, отходящим в двенадцать часов ночи, – сказал Холмс. – Приятно было подышать чудным воздухом Дартмура.

Инспектор широко раскрыл глаза, а у полковника мелькнула на губах насмешливая улыбка.

– Итак, вы потеряли всякую надежду захватить убийцу бедного Стрэкера, – сказал он,

Холмс пожал плечами.

– Действительно, встретилось много серьезных препятствий, – сказал он. – Однако я твердо надеюсь, что ваша лошадь будет скакать во вторник, и прошу вас держать жокея наготове. Нет ли у вас фотографической карточки м-ра Джона Стрэкера?

Инспектор вынул из кармана конверт, взял из него фотографическую карточку и подал ее Холмсу.

– Вы предупреждаете все мои желания, дорогой Грегори. Могу я попросить вас подождать одну минуту, пока я поговорю со служанкой.

– Должен признаться, я несколько разочаровался в нашем лондонском консультанте, – резко сказал полковник Росс, когда мой друг вышел из комнаты. – Мы ни на шаг не подвинулись со времени его приезда.

– По крайней мере, вы имеете обещание, что ваша лошадь будет скакать во вторник.

– Да, обещание-то я имею, но предпочел бы иметь лошадь, – сказал полковник, пожимая плечами.

Я только что собирался возразить что-нибудь в защиту моего друга, как он сам вошел в комнату.

– Ну-с, джентльмэны, я готов отправиться в Тэвисток, – сказал он.

Когда мы садились в экипаж, один из конюхов держал дверцу. Очевидно, Холмсу пришла какая-то внезапная мысль, он наклонился и дотронулся до рукава конюха.

– У вас в загоне есть овцы; кто смотрит за ними?

– Я, сэр.

– Не случилось ли с ними чего-нибудь особенного за это время?

– Ничего особенного, сэр; только три из них охромели в последние дни.

Я видел, что Холмс был очень доволен этим известием: он посмеивался и потирал руки.

– Попал в цель, Ватсон, прямо в цель! – сказал он, ущипнув меня за руку. – Грегори, советую вам обратить внимание на эту странную эпидемию у овец. Поезжай, кучер!

По выражению лица полковника Росса было ясно видно, что он, по-прежнему, невысокого мнение об искусстве моего друга; зато по лицу инспектора я заметил, что внимание его было сильно возбуждено.

– Вы считаете это важным обстоятельством? – спросил он.

– Чрезвычайно важным.

– Нет ли еще чего-нибудь, на что вы желали бы обратить мое внимание?

– На странное поведение собаки ночью.

– Она ничего не делала.

– Вот это-то и странно, – заметил Шерлок Холмс.

Через четыре дня мы с Холмсом снова ехали на поезде в Винчестер, где должны были состояться скачки на Уэссекский приз. Полковник ожидал нас, как было условлено, у станции, и мы поехали в его экипаже за город, на место скачек. Лицо полковника было серьезно и обращение чрезвычайно холодно.

– Я не видел своей лошади, – сказал он.

– Я надеюсь, вы узнаете ее, когда увидите? – спросил Холмс.

Полковник сильно рассердился.

– Двадцать лет я постоянно бываю на скачках, и никто не предлагал мне подобного вопроса, – сказал он. – Ребенок может узнать «Сильвер-Блэза» по белому пятну на лбу и по крапинкам на передней ноге.

– Как пари?

– Тут происходит что-то странное. Вчера можно было получить пятнадцать на один, но затем ставки стали все уменьшаться и уменьшаться и теперь еле ставят три на один.

– Гм! – проговорил Холмс. – Очевидно, кто-то что-то знает.

Когда экипаж въехал в ограду, я взглянул на программу скачек.

«Уэссекский приз. – 1000 соверенов, с подписными 50 соверенов с каждой для лошадей четырех и пяти лет. 2-й лошади – 300 фунтов. 3-й – 200 фунтов. Дистанция одна миля пять восьмых.

1. «Негро», владелец м-р Хиз Ньютон (красный картуз, коричневый камзол).

2. «Педжелист», владелец полковник Уардлесу (розовый картуз, черный камзол).

3. «Десборо», владелец лорд Бэкуатэр (желтый картуз, рукава того же цвета).

4. «Сильвер-Блэз», владелец полковник Росс (черный картуз, красный камзол).

5. «Ирис», владелец герцог Бальмораль (картуз и камзол полосатые, желтого и черного цвета).

6. «Рэспер», владелец лорд Сингльфорд (пурпуровый картуз, черные рукава)».

– Мы положились на ваши слова и сняли нашу вторую лошадь, – сказал полковник. – Что это? «Сильвер-Блэз» фаворит?

– Пять на четыре против «Сильвер-Блэза»! – ревела толпа. – Пять на четыре против «Сильвер-Блзза»! Пятнадцать на пять против «Десборо»!

– Лошади в полном составе, – заметил я. – Все шесть налицо!

– Все шесть на лицо? Так моя лошадь скачет? – кричал полковник в сильном волнении. – Но я не вижу ее. Моих цветов не проезжало.

– Проехало только пять. Вот, должно быть, она.

В эту минуту из загородки, где находились весы, появилась великолепная гнедая лошадь и прошла мимо нас легким галопом. На ней сидел жокей в хорошо всем известных цветах полковника – красном и черном.

– Это не моя лошадь! – закричал владелец, – у этой нет на теле ни одной белой отметины. Что вы сделали, мистер Холмс?

– Хорошо, хорошо, посмотрим, как она будет скакать, – невозмутимо сказал мой друг.

Несколько минут он смотрел в мой бинокль.

– Великолепно! Превосходный старт! – вдруг вскрикнул он. – Вот они показываются из-за поворота!

Из нашего экипажа прекрасно было видно всех лошадей; они все шли так близко друг к другу, что их, казалось, можно было бы покрыть одной попоной, но на половине круга желтый цвет кэпльтонской конюшни выдвинулся вперед. Однако, прежде чем лошади поравнялись с нами, «Десборо» отстал, а лошадь полковника сразу подалась вперед и была у столба на шесть корпусов впереди своего соперника, «Ирис» герцога Бальмораля пришла плохой третьей.

– Без сомнения, это моя лошадь, – задыхаясь и проводя рукой по глазам, проговорил полковник. – Признаюсь, ничего тут не понимаю. Не пора ли открыть вашу тайну, мистер Холмс?

– Да, пора, полковник. Вы все узнаете. Пойдемте все вместе взглянуть на лошадь. Вот она, – продолжал он, когда мы вошли в ограду для взвешивания, куда допускались только владельцы и их знакомые. – Вам стоит только вымыть ей винным спиртом голову и ноги и вы убедитесь, что это – ваш «Сильвер-Блэз».

– Не могу прийти в себя от изумления.

– Я нашел лошадь у одного барышника и осмелился взять ее как раз в ту минуту, когда ее хотели спровадить.

– Дорогой сэр, вы сделали чудеса. Лошадь совершенно здорова и в полном порядке. Тысячу извинений за то, что позволил себе усумниться в вашем искусстве. Вы оказали мне большую услугу, возвратив мне лошадь, и окажете еще большую, если найдете убийцу Джона Стрэкера.