Данте Алигьери - Божественная комедия. Рай

О древней Флоренции у Барло, Study of Div. Comedy:

«Название Флоренции различно объясняется. Древние хроники производят его от Fiorino, претора Метелла, поставившего лагерь между рекой и горой и таким образом давшего впервые начало городу. Но в виду того, что окрестности его изобилуют цветами, похожими на флорин (Гюгипо) и что эти цветы дали имя одной из церквей Флоренции – Maria del Fiore, может быть, эти цветы вернее дали ей имя, тем римский претор. Leonardo Aretino предполагает, что она называлась сначала Fluentia, от слияния Арно и Мувьоне, а потом процветание колонии доставило ей имя Florentia. Сципион Аммирато пишет ее имя Florenzia… Вид и расположение первоначального города легко представить: он походил на обычный римский лагерь: стена из обожженных кирпичей, круглые башни, четверо ворот. Cerchia arnica, древняя стена, упоминаемая Качьягвидой, есть первая ограда нового города, восставшего из развалин после гота Тотилы. В ней находила Badia, церковь бенедиктинцев на которой были часы, звонившие «третий и девятый час», часы молитвы и труда. Стены дантовского времени начаты в 1284 г. и окончены через 9 деть после его смерти; они те же, что и ныне».

Сравн. с «Чистил.» XXIII, 94. Там гневная тирада против настоящего, здесь идиллическая картина прошлого.

Сарданапал, как тип изнеженности вообще. «На что годны покои» – в смысле того, что они назначаются для обитания семьи, а не для бесцельной роскоши.

Монтемало – гора близь Рима, Учелатойя – гора близь Флоренции. С той и другой – вид на город. Смысл терцины: тогда Флоренция не соперничала с Римом ни величиною ни великолепием.

Белиинчионе Берти, отец знаменитой Гвальрады см. прим. к XVI песни «Ада», Нерли и Веккио – патрицианские фамилии древней Флоренции.

Не ожидали изгнания и добровольного, по коммерчесским делам, переселения в Францию. Что изгнание постигало и женщин – пример тому в XIII 109, «Чистилища» и примечаниях к тому.

Чьянгелла – вдова сомнительного поведения из знатной фамилии делла Тоза. Если бы тогда, во времена простоты и добродетели, явились такие люди, ям также удивились бы, как если бы теперь во Флоренции нашлись образцы древней римской добродетели.

О Баптистерия св. Иоанна см. XIX, 16, Ада.

С таким редким чувством умиротворения и душевной мягкости останавливается Дант на картине доброго старого времени в своем отечестве, неугасающую любовь к которому он этим доказывает! Даже и в ваше время нисколько не бледнеет эта превосходная картина простой, мирной я давно исчезнувшей гражданственности.

Как выше сказано, жена Качьягвиды носила фамилию Альдигьери или Алигьери и сообщила ее потомкам. Ранее предки Данта назывались Элизеи, – отсюда упоминание Качьягвиды обрате Элизео.

Качьягвида сопровождал императора Конрада III Швабского, которым и был посвящен в рыцари, во втором крестовом походе проповеданном св. Бернардом Клервосским, и был убит в св. земле 143. Магометане.

Дант как бы порицает себя за то, что, слушая рассказ предка, он даже здесь, на небе, гордился своим происхождением, хотя и смягчал свою гордость сознанием, что благородное происхождение изнашивается, как старый плащи, если собственные и личные заслуги его носителя не добавляют к нему новой каймы.

Употребление в ы вместо т ы впервые появилось при Юлии Цезаре (Лукан, Фарс., V); но не привилось, и вновь появилось лишь в средние века.

Между мостом Ponte Ѵесhiо, где стояла статуя Марса, и храмом св. Иоанна.

Отпадение от принципа сохранения в чистоте крови граждан в виду увеличения города в принятие в последний чуждых н недоброкачественных элементов есть, по мнению Данта, первая причина разложения гражданственности в его родном городе, сила которого заключалось не в величине, ибо ее трудно поддерживать, а в единстве и сплоченности. Из этого Дант выводит беспрестанные государственные перевороты, мучавшие Флоренцию целыми столетиями, и все бедствия настоящего, как то: вымирание старых родов, их политическую и нравственную распущенность, их падение по собственной же вине (сравн. Чист. XIY, 31 – 126) и гражданские усобицы. – Кампи и Фиггине – местечки близ Флоренции, первое в долине Эльсы, а второе в 12 милях по Арно. Треспиано – городок к югу по болонской дороге на таком же расстоянии. Все эти городки были прежде соседями Флоренции, а теперь вошли в состав ее, что и произвело то смешение сословий, на которое жалуется Дант.

Агульоне – Тосканский город, откуда был родом Бальдо – судья, присудивший Данта к сожжению живым.

Дант особенно упирает на появление многих новых дворянских родов из торгового класса, которых он обзывает презрительно «меняла». Таковые в особенности появились после завоевания Симифонта в долине Эльсы (1202 г.) а так же Черки и Буондельмонти, вошедшие в число флорентинцев после завоевания и разрушения их собственных замков в названных в ст. 65–66 местах и влияние которых на флорентийские дела было в особенности ненавистно Данту; потому-то о них и упоминается – о первых в VI, о вторых в XXVIII песни Ада. А так как Дант ожидал от императорского влияния преград их наплыву, то он и упрекает духовенство, – «люд, всех боле развращенный», – в том, что оно борется с императором проклятиями, отлучениями и прочими средствами, вместо того чтобы быть его союзником.

Моитемурло было продано Флоренции своим обладателем, графом Гвидо, который не мог его защищать от Пистойи.

Погибель большого города возможнее, но и ужаснее, чем маленького, и одна какая-либо существенная причина его неустройства может оказаться опаснее десятка мелких.

Упоминаемые здесь города прежде цвели, а во времена Данта совсем упали.

Долголетнее кажется человеку вечным, – но только кажется.

Знатные фамилии, тогда уже исчезнувшие. Один из Сольданьеров, Джанни, упоминается в XXXII, 121, Ада.

У двери св. Петра (Porta st. Pietro) жили Черви, от которых пошло разделение на Черных и Белых (см. прим. к VI песни Ада), долженствующее погубить весь город. См. хронику Виллани, кн. IV, гл. XI: «В квартале Porta st. Pietro жили Бисдомини, стражи епископства; потом Альбериги, которым принадлежала церковь Santa Maria Alberighi, из дома Донати, который теперь так испортился. Ровиньяни были очень велики я жили у ворот св. Петра; затем шли дома графов Гвиди, как и Черви; и от них произошли по женской линии все графы Гвиди, как ранее было сказано, от дочери доброго мессера Беллинчиона Берти (см. прим. к XVI. песни Ада), но их поколение теперь вымерло; Элизеи, близ старого рынка, которые теперь стали popolani»… В то время во Флоренции было три общественных класса нобили, пополани и плебеи.