Данте Алигьери - Божественная комедия. Ад

«Сия-то бездна окончательно воспринимает в себе греховный поток, возникающий от порчи человечества (Ада XIV, 94-120 и прим.); здесь замерзает он в виде озера от чуждого любви божественной, лишенного света, сатанинского холода, холода, объемлющего представителей высшего эгоизма человеческого – изменников. Сюда тяготеет все тяжелое мира; здесь, как в мрачной, нелюбящей душе эгоиста, вечная мгла, вечный холод, вечная ненависть со всей своей мукой и ужасами муки.» Копишь.

Таверник – вероятно одиноко-стоящая гора в Славонии, в области Тавернико, называемая Фруста Гора. – Пиетропана, высокая гора в Гарфаньяне, не далеко от г. Лукки.

В этой терцине в противоположность ужасающей воображение вечной зиме приведен теплый летний вечер Италии, когда жатва окончена и бедная сельская девушка, весь день подбиравшая оброненные колосья, продолжает думать о них и во сне. В своих сравнениях Данте часто уподобляется Гомеру, рисуя, подобно ему, самые очаровательные сельские картины среди ужасов ада. Копишь.

У грешников, заполняющих Каину, в которую теперь вступает Данте, еще осталось чувство стыда, чего нет ужи у грешников след. отделений девятого круга.

Т. е. стучаньем и скрежетом зубов.

Этот говорящий есть Мессер Альберто Камичиони де Падзи ди Вальдарно, предательски убивший своего родственника Убертино (ст. 68). Пиетро ли Данте.

Это – два брата: Алессандро и Наполеони дельи Альберти, дети графа Альберто дельи Альберти да Мангона, древней фамилии, владевшей верхней долиной Бизенцио. Комментаторы рассказывают, что по смерти своего отца они тиранствовали в окрестностях Фальтероны (в Тоскане), чрез которую протекает река Бизенцио, впадающая в Арно, и наконец, поссорившись, умертвили друг друга. «Nota,» прибавляет Anonimo, «che questa casa di Mangona l'ha innato а tradimento sempre uccidendo l'un l'altro.» Рикордано Малеспина. (Hist Flor. Cap. 160. Murator. Rer. Ital. scrip. Vol. VIII).

Они были братья-близнецы: «erano nati ad un parto.» Боккаччио.

Первое отделение этого круга, названное по первому братоубийце – Каину (см. содержание этой песни).

Артур, согласно с романом о Круглом Столе (de laTable Ronde), вверил управление королевством, свои богатства и супругу Женевру незаконному сыну своему Мордреку, а сам отплыл во Францию воевать с Ланселотом. В его отсутствии Мордрек влюбился в Женевру и для того, чтобы получить ее руку, показал королеве сочиненное им письмо как будто от Артура, который извещал, что он смертельно ранен и, умирая, просил Женевру, чтобы она отдала корону и руку Мордреку. Вассалы Артура, частью обманутые, частью подкупленные Мордреком, избрали его в короли и требовали, чтобы Женевра шла за него за муж. Она просила несколько дней на размышление; между тем, тайно запасшись съестными припасами, заперлась с верною дружиной в лондонской башне. В тоже время она отправила гонца во Францию к королю Артуру, если он действительно умер, то к Ланселоту. Узнав об измене Мордрека, Артур немедленно возвратился в Англию, вступил в кровопролитную битву с сыном и, встретившись с ним, убил его, пронзив ему грудь копьем своим так, что луч солнца прошел чрез его тело (почему у Данта сказано: грудь и тень), как кто видел Жирфле (один из рыцарей круглаго стола): «Et dit l' ystoire que appres l' ouverture de la lanсe passa parmy la playe ung ray de soleil si evidamment que Girflet le veit bien.» Умирая, Мордрек нанес отцу мечем своим рану, от которой он и умер (Lancelot du lаc, derniere partie de la table ronde, Cap. XXI). Филалетес.

Фокаччиа Канчеллиери, из Пистойи, один из Белых, о котором уже было упомянуто выше (Ада XXIV, 124–126 и пр.). Спасшись постыдным бегством от Черных, согласившихся умертвить его, он отвечал упрекавшим его в трусости: «Пусть лучше скажут: отсюда бежал Фокаччиа, нежели тут был он убит.» Когда в последствии белые Кавчеллиери задумали отмстить смерть рыцаря Бертино (см. там же), избрав в жертвы М. Детто из черных Канчеллиери, то для исполнения этого замысла избрали Фокаччию и Фредуччио, племянника Бертино. Скрытые в засаде, они убили Детто на Piazza de' Laxcari, куда часто хаживал Детто «не ожидавший», говорит летописец, «чтобы родственники его Канчеллиери решились отмстить кровью родственника смерть чужого.» За кто-то преимущественно злодеяние Данте поместил Фокаччию в Каину и вместе с тем показал совершенное беспристрастие, ибо человеку своей партии присудил более жестокую казнь, нежели черному Ванни Фуччи (Ада XXIV, 134–126 и пр.). (Stor. Pist. Muralor. Rer. Ital. Vol, XI, 371). Филалетес.

Сассоль Маскерони, из фам. Тоски, умертвил своего племянника, чтоб завладеть его наследством: за это его прибитого гвоздями к бочке (clavatus in una vegete) катали по улицам Флоренции и потом обезглавили. Эта ужасная казнь сделалась известною во всей Тоскане. Бенвенуто да Имола.

Карлино де Падзи, один из изгнанных белых флорентинцев. В то время, когда Черные из Флоренции осаждали Пистойю, находившуюся еще во власти Белых (Ада XXIV, 142–151 и прим.), Кардино оборонял крепость Пиано ди Фравиньо в Вальдарно с 60 рыцарьми и множеством пехоты. Не смотря на все средства к защите, Карлино вскоре сдал изменнически эту важную крепость флорентинцам. При этом многие весьма важные лица из партии Белых были взяты в плен: одни из них выкупились за большие деньги; другие были убиты: в числе последних находились Бенвенуто, дядя, и еще другой родственник Карлино. Так как это случилось в 1302, то Камичиони должен еще дожидаться прибытия Карлино в ад. Он хочет сказать: пред его изменой мое преступление покажется неважным (Dino Camp. Giov. Villani VIII, 52). Филалетес.

Т. е. ко дну ада, к центру земли и вселенной.

Здесь опять различие между судьбою и случаем (Ада XXVI, 24 и пр.). Данте намекает, что так судила сама судьба.

Монт Алерти см. ниже (106 и прим).

Антенора, второе отделение девятого круга, где наказуются изменники отечеству и куда входят теперь поэты. Так названа эта яма по имени Антенора, троянского вождя, помогавшего Грекам в похищении Палладиума и давшего им совет построить деревянного коня (Ада XXVI, 55–68 и прим.). Уже Ливий подозревал, что Антенор и Эней потому только спаслись одни при разрушении Трои, что тайно находились в дружеских сношениях с Греками (Tit Liv. Lib I, сар. 1).

Он принимает Данта за тень.

Эти грешники не желают уже, чтобы весть о них приходили в мир: за то они находят какое-то сатанинское наслаждение называть по имени своих товарищей по аду и, как закоренелые изменники, беспрестанно выдают друг друга. Потому и Камичиони де Падзи, называя себя, клеймит вместе с тем и своих соседей. Филалетес.