Уильям Моррис - Лес за Гранью Мира (сборник)

– Нет, скорее уже этим вечером. Неужели это будет неприятно Вам, леди?

– Там будет так много людей, которых ещё вчера я не знала.

– Зато, когда на мир опустится короткая ночь, с тобой останусь только я.

Она, ничего не отвечая, поцеловала его. Затем влюблённые вышли из дома. В этот момент подошли слуги Ричарда и подвели для Урсулы нарядно украшенную белую лошадь.

– Пойдём, – позвал Ральф, – тебе не стоит бояться нашего старого дома. Он очень милый, а мои отец и мать уже видели тебя и полюбили. Идём же, пока не стемнело, а то мужчины не смогут увидеть твоей красоты.

– Да, да, конечно, – согласилась Урсула, – но сначала возьми этот венок, что я сплела для тебя. Я сплела его и ещё один, для себя, пока ты сражался с врагом. Я вплела в них мою любовь и мою надежду, – и она возложила венок ему на голову. – О, как же ты красив! Я правильно сделала, что встретила тебя в тёмном лесу.

Ральф ласково поцеловал её в губы и повёл за собой. Никто не сопровождал их. Они сели на коней и отправились в путь.

Ральф сказал:

– Думаю, нам стоит пересечь реку по мосту, так как эта дорога ведёт к большой двери зала, а, насколько я знаю моего отца и Николаса, они будут ждать нас именно там. Ты не боишься вида мёртвых, любимая, убитых этим утром?

– Нет, – ответила Урсула, – с утра прошло уже много времени. Они, как и их горящая ярость, теперь для меня лишь старая сказка. Я иду к живым и надеюсь поладить с ними.

Они подъехали к мосту. Там не было ни одного человека, лишь корова блуждала по росистой вечерней траве. Они пересекли мост и въехали в сад, но и там никого не было, только все ворота были распахнуты перед ними. Тогда они направились к нижнему дворику, но и там было пусто. Они въехали в широко распахнутые дворцовые ворота, и тогда увидели, что двор и зал были полны народа. Свет заходящего солнца освещал лица людей, и всюду блестели сталь и золото.

Ральф и Урсула спешились, взяли друг друга за руки и вошли с сияющими и спокойными лицами в зал – невыразимо прекрасные, выше людской красоты. Зал разразился радостными криками. Люди подбрасывали в воздух оружие, многие плакали от счастья.

Ральф и Урсула медленно шли по залу, который был тридцати фатомов длиной. Ральф радостно посматривал то в одну, то в другую сторону. Он видел лица пастухов, рыцарей Братства, людей из Рунограда и из его собственной земли. Все приветствовали его и прекрасную и отважную леди. Ральф взглянул на престол и заметил, что места его отца и его матери свободны, но за ними стоит рыцарь в сверкающих доспехах и держит знамя Верхних Лугов. Отец и мать Ральфа встречали молодых на краю возвышения. Старики обняли их, поцеловали и подвели к столу. Тогда Ральф попросил Урсулу сесть ближе к матери, а сам хотел было сесть близ отца, как подсказывали ему его любовь и долг, но король Питер остановил его:

– Нет, сын мой, не сюда. Ты спаситель Верхних Лугов и покоритель людских сердец. Наша страна маленькая, и не может в ней быть никого выше тебя, – с этими словами он усадил Ральфа на престол. Юноша посмотрел налево и увидел, что вместо его матери рядом с ним сидела Урсула. Радостные крики поднялись до самой крыши, и, пока заходило солнце, люди кричали «ура» новому королю Верхних Лугов.

Тогда внесли огонь и ужин. Все приступили к еде, и вино лилось рекой. Никогда ещё, люди, собравшиеся на пир, не веселились больше, чем в тот раз.

Когда же все наелись и внесли большую чашу, называемую «Рекой Верхних Лугов», то последней её поднесли королю Питеру. Он встал с ней в руках и громко произнёс:

– Лорды, воины и добрый народ! Я хочу, чтобы все вы знали! Не потому, что мой сын Ральф прибыл сегодня к нам, и не потому, что он избавил нас от врага, и не потому, что моя любовь преисполняет меня, – не поэтому я уступил ему этим вечером свой престол. Я уступил его потому, что вижу – он больше, чем кто-либо из нашего рода, достоин сидеть на нём хоть всю свою жизнь, пока эта прекрасная и отважная женщина не принесёт ему сына ещё лучше его самого – ведь и так может случиться. А потому объявляю всем – вот король Верхних Лугов, а эта женщина – его жена и королева. Более того – ведь я уверен в его доблести, мудрости и доброте, – он будет господином и верным слугой и иных земель, помимо Верхних Лугов. Он принесёт славным городам, родам и достойным лордам мир и процветание, каких они ещё и не знали до сих пор. Через три дня в церкви святого Лаврентия пройдёт святая месса, и тогда король Ральф принесёт клятву на Евангелии. Вы знаете её – он поклянётся защищать народ, помогать нуждающимся и никого не угнетать, как клялся я. И скажу вам, что если я сохранил верность своей клятве, тем более сохранит её он, ибо он могущественнее меня.

Более того, когда он принесёт клятву, то и его вассалы поклянутся ему, согласно древнему обычаю, служить ему верой и правдой. И, с вашего позволения, я не буду ждать так долго, но опущусь на колени перед ним и его женой и королевой здесь и сейчас.

Так он и сделал. Старик взял руку Ральфа и присягнул ему в верности, как полагается. Затем он встал на колени перед Урсулой и поблагодарил её за всё, что она сделала для его сына. Они же подняли его с уважением и так же уважительно отнеслись к матери Ральфа. Народ, собравшийся в зале, ликовал.

Пир окончился лишь поздней ночью, когда гости отправились спать. Тогда король Питер и его жена попросили Ральфа с Урсулой пройти в верхнюю королевскую спальню. Стены её были увешаны гобеленами, а на полу стояла красивая кровать, только что убранная цветами, даром лета. У порога спальни король Питер сказал:

– Дорогие дети, для вас эта спальня будет прекрасным местом для отдыха, пока вы живы. И наступившая ночь, как и другие ночи, пусть наполнится любовью, ибо вы всё ещё новобрачные, ведь к своим родичам вы пришли как возлюбленные. Ты, Урсула, наконец, вошла невестой в этот древний дом. Скажи мне, по-доброму ли здесь к тебе относятся?

– О, да, да, – отвечала Урсула. – Идём же, муж мой, дорогой мой, останемся же одни в прекрасной спальне этого древнего дома.

Ральф притянул её к себе, а старик благословил их и пожелал им достойных наследников, чтобы не прервалась династия Верхних Лугов.

И вот Ральфа с Урсулой оставили одних, и они провели вместе ночь, окружённые любовью своих родных, в отличие от тех ночей, что они проводили в одиночестве дикой пустыни.

Ральф, конечно же, не преминул исполнить обещание, данное доброму приору монастыря святого Августина в Рунограде. Вскоре он отправился к нему и рассказал о своих странствиях так подробно, как мог, ничего не утаивая, на что, как он и предполагал, ушло дня два-три. Всё время, пока Ральф говорил, рядом с приором сидел брат монастыря – учёный и мудрый монах, очень ловкий в обращении с писчим пером. Поведанная выше история и была, по большей части, составлена из записей этого монаха.