Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных

Бальзак дает вымышленному автору ученого труда значащее «ботаническое» имя, чтобы выразить свое ироническое отношение к псевдоученым. Что же касается пиррической пляски, то это реальный древнегреческий военный танец, однако и его упоминание носит шутовской характер: дело в том, что в комедии Д. – А. Брюэса и Ж. де Палапра «Адвокат Пателен», написанной по мотивам средневековых фарсов (впервые поставлена в 1706 году, затем многократно переиздавалась), адвокат Пателен, заговаривая зубы богатому торговцу тканями, который тщетно пытается получить деньги за свой товар, восклицает без всякой связи с темой разговора: «Двор не преминет заметить, с Вашего позволения, что пиррическая пляска – это такой танец. Траляля-траляля! все станцуем, все попляшем!» – после чего вовлекает торговца, которому морочит голову, в пляску. Современники Бальзака помнили про эту неуместную «пиррическую пляску» адвоката Пателена и ссылались на нее (см. соответствующее упоминание в третьем из «Писем Дюпюи и Котоне» А. де Мюссе, 1837).

О Виргинии см. примеч. 524; Кларисса Гарлоу – заглавная героиня романа С. Ричардсона (1748), невинная жертва насилия со стороны распутника Ловласа; Манон Леско – героиня романа аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско» (1731), девушка легкого поведения и безграничного обаяния, умирает в американской пустыне, где оказалась вместе с влюбленным в нее кавалером де Грие в результате целого ряда преступлений, к которым оба вольно или невольно были причастны; Атала, героиня одноименной повести Шатобриана (см. примеч. 536), – индианка, получившая христианское воспитание; мать ее, обращенная в христианство, еще до рождения дочери дала обет, что та останется девственницей, и, чтобы не нарушить обет, Атала страстно любящая индейца Шактаса, принимает яд и умирает.

В своем основном естественно-научном источнике, «Классическом словаре естественной истории», на той же странице, откуда почерпнуты названия Жарпеадо и Ранагрида (см. примеч. 484), Бальзак мог прочесть, что если самки мексиканской (опунциевой) кошенили в самом деле умирают вскоре после того, как снесут яйца, участь самцов ничуть не более завидна; больше того, если общий срок жизни самки – два месяца, то у самца – всего один (Dictionnaire classique d’histoire naturelle. Paris, 1823. T. 14. P. 262). Однако поскольку Бальзаку нужно было прославить женскую самоотверженность и мужскую преданность, он осудил на смерть только свою Виргинию.

В течение всего периода Июльской монархии (1831–1848) в Париже ежегодно 27–29 июля отмечали годовщину Июльской революции фейерверками, иллюминациями и ярмарочными забавами на Елисейских Полях, которые в эту эпоху еще не были застроены и больше напоминали парковую зону, нежели улицу.

Для людей, разбирающихся в парижской символической географии, эта фраза полна злой иронии: квартал Маре слыл совершенно несветским (ср. примеч. 434).

C 1864 года эта улица носит имя Беранже.

Эта фортепьянная пьеса долгое время приписывалась Карлу Марии фон Веберу (1786–1826), но на самом деле ее сочинил другой немецкий композитор – Карл Готлиб Райсигер (1798–1859).

О кокцидах см. выше примеч. 489.

Первоначально Этцель/Сталь планировал назвать рассказ «Исповедь Пингвина, к сведению Животных особо чувствительных» (BNF NAF. № 17013, fol. 149). В издании 1854 года к рассказу сделано примечание, в котором автор прямо объясняет, что главным объектом его полемики и насмешки в этом рассказе были идеи фурьеристов, поскольку ему тогда казалось, что они стремятся ограничить человеческую свободу; однако теперь, в 1854 году, когда фурьеристы пострадали за проповедь своих идей (Этцель имел в виду судьбу самого активного последователя Фурье Виктора Консидерана, вынужденного, как и он сам, после прихода к власти Наполеона III покинуть родину), он задним числом приносит им извинения; впрочем, текст рассказа он оставил без изменений (см.: Stahl P. – J. Bêtes et gens. Bruxelles, 1854. P. 228).

Уже в эпиграфе обозначен основной предмет полемики с фурьеристами; они вслед за самим Фурье утверждали, что человек рождается ради того, чтобы жить счастливо, а не для того чтобы всю жизнь страдать. Выпущенная в 1838 году (и выдержавшая до 1842 года пять изданий) книга пламенной последовательницы Фурье Зои Гатти де Гамон «Фурье и его система» начинается так: «Человек на этой земле жаждет счастья; это неутолимое желание терзает его и толкает на поиски благ, каких он лишен. Счастье в земной жизни недосягаемо, сказали моралисты, и все, кто страждет, твердят за ними: счастье в земной жизни недосягаемо. А между тем жажда счастья в сердце человека неистребима. ‹…› Все, что нужно для счастья, согласного с нашими желаниями и нашими возможностями, существует в земной жизни, в нас и вне нас» ( Gatti de Gamond Z. Fourier et son système. Paris, 1838. P. 1–2). Этцелевский Пингвин вполне по-фурьеристски ищет счастья – но приходит к гораздо менее оптимистическим выводам.

Некоторые детали из жизни пингвинов (рождение из яйца, способность скатываться с высоких скал к морю и пускаться вплавь) вполне достоверны с точки зрения зоологии. Но вот полное одиночество юного пингвина – деталь вымышленная; в реальности пингвиненка, после того как он выходит на свет из яйца, первое время носит в специальной брюшной сумке один из родителей.

Хохотунья – другое название степной чайки.

Атлантический ту́пик – морская птица из семейства чистиковых.

Упоминание острова Пингвинов автоматически приводит на память одноименный роман Анатоля Франса (1908). О рисунках Гранвиля Франс в рукописных заметках отозвался весьма неодобрительно: они, утверждал он, оскорбляют взор и шокируют «профанацией человеческой, животной, растительной формы» (цит. по: Renonciat A. La vie et l'œuvre de J. – J. Grandville. Р. 208–209). Однако это не помешало ему запомнить некоторые страницы одной из книг, иллюстрированных Гранвилем: хотя c пингвинами Франса происходят иные события и цель его пародии была иная (он желал высмеять не фурьеристские поиски счастья, а всю историю Франции), есть все основания полагать, что и словосочетанием «остров Пингвинов», и самой идеей изобразить пингвинов, живущих по человеческим законам, Франс обязан чтению рассказа Этцеля/Сталя (см.: Levaillant J. Essai sur l’évolution intellectuelle d’Anatole France. Paris, 1965. P. 690–691).

О фурьеристской установке на счастье для всех и каждого см. примеч. 557.