Кен Робинсон - Найти свое призвание. Как открыть свои истинные таланты и наполнить жизнь смыслом

Мэтью оказался даже талантливее, чем думал сам, и его любовь к магии была достаточно велика, чтобы задуматься: а не сделать ли магию чем-то бóльшим, чем просто хобби? И тут в игру вступил его величество случай: Мэтью довелось разрабатывать веб-дизайн для продюсера магических шоу по всему Сингапуру. И довольно скоро наш фокусник-любитель получил заказ на настоящее профессиональное выступление. Так за относительно короткий промежуток времени Мэтью перешел от развлечения собственного отражения в зеркале к выступлениям перед огромными аудиториями, принимавшими его искусство на ура. Вскоре он начал зарабатывать фокусами достаточно, чтобы перейти в веб-агентстве на внештатную работу, и у него появилось больше времени для придумывания новых магических трюков. Мэтью оттачивал свое мастерство.

Иными словами, переход от одной профессии к другой произошел довольно гладко. Став фрилансером, Мэтью зарабатывал веб-дизайном больше денег за меньшее время, чем когда работал в агентстве на фиксированную зарплату. Однако в личной жизни все было не так легко и просто. «Когда моя жена впервые услышала, что я всерьез вознамерился выступать перед публикой, у нее случилась настоящая истерика, потому что, по ее мнению, это занятие ни в коем случае не гарантирует финансовой стабильности. Но со временем, увидев, как я счастлив, когда занимаюсь любимым делом, она успокоилась».

Мэтью до сих пор приходится мириться с не слишком уважительным отношением к его нынешней профессии, укоренившимся в родном Сингапуре. Знакомясь с кем-то, он не спешит говорить, что работает иллюзионистом, да и с давними знакомыми предпочитает эту тему не обсуждать. Его родители, например, только недавно узнали о том, что сын стал профессиональным фокусником. Но в данный момент Мэтью значительно больше озабочен оттачиванием своего мастерства, нежели борьбой с условностями. Развитию таланта фокусника он уделяет много времени. До двух-трех часов ночи он придумывает и доводит до совершенства новые приемы и трюки и учится у лучших мастеров мира. «Я бы не сказал, что очень уж хорош в деле. Куда мне, например, до таких великих иллюзионистов, как Пенн и Теллер. Сейчас я просто достиг достаточно высокого уровня, чтобы выступать перед людьми за деньги. Это действительно неплохо, и, знаете, пока я не вспомню, сколько времени практиковался, мне кажется, что все далось мне без усилий, чуть ли не само собой. В любом случае это было похоже на веселую игру».

Игровая версия Мэтью Ли позволяет ему развиваться и самореализовываться в жизни, опираясь на способности, данные природой, о которых он, возможно, так никогда и не узнал бы, если бы в детстве не увидел на круизном лайнере выступление иллюзиониста и однажды на мгновение не отклонился от запланированного маршрута, чтобы заглянуть в магазинчик магических принадлежностей. В глубине души Мэтью всегда хотел быть иллюзионистом. Но если бы не обстоятельства и не его решимость идти наперекор культурным традициям своей страны, а также огромная любовь к магии, талант Мэтью так бы никогда и не проявился.

Как уже говорилось, иногда поискам призвания мешают общепринятые правила и культурные традиции страны, в которой мы живем.

Для большинства современных культур характерен систематический процесс приведения общества в соответствие установленным нормам, что значительно влияет на то, сумеет ли человек выявить заложенные в нем природой склонности и способности. По иронии судьбы, многие из нас ожидают, что именно это поможет нам должным образом изучить себя и понять, какие таланты в нас дремлют. Речь, конечно же, идет об образовании.

Я много говорил об образовании в своих предыдущих книгах «Призвание» и «Образование против таланта» [17] Робинсон К. Образование против таланта. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2012. . В интересах нынешнего обсуждения просто напомню, что формальное образование часто мешает найти свое призвание по двум причинам. Во-первых, для большинства систем образования характерен очень узкий взгляд на способности и склонности людей. Во-вторых, общепринятые системы образования часто игнорируют другие, весьма разнообразные способы, при помощи которых люди обучаются чему-то новому.

Чем в основном занимаются ученики в школе? По большей части сидят за партами, читают, пишут, считают и обучаются простейшим навыкам делопроизводства. Почему? Прежде всего потому, что школы акцентируют внимание на определенных видах академических способностей, в том числе на конкретном умении делать логические и математические умозаключения. Кроме того, зачастую они отождествляют интеллект в целом с гораздо более узкой идеей IQ. Все это, несомненно, очень важно; но в каждом человеке заложено несравненно больше того, что можно выявить и оценить посредством обычных контрольных на проверку успеваемости или тестов IQ.

Вследствие такого однобокого подхода школы, как правило, наделяют так называемые неакадемические дисциплины: изобразительное и исполнительское искусство, физкультуру, практические программы профессионально-технического обучения и др. – относительно низким статусом по сравнению с дисциплинами академическими. И в результате многие ученики, даже преуспевающие в точных, гуманитарных или естественных науках, заканчивают обучение, так и не зная реального диапазона своих талантов, особенно если они кроются в этих «презренных» областях.

Все школьные годы мой брат Дерек уверенно развивал свои технические и прочие способности, оставаясь при этом на редкость рассеянным и безрадостным учеником. Учиться ему было скучно, часто возникали проблемы с учителями. Казалось, ничто, в чем Дерек был действительно хорош, учителями в расчет не принималось и в школьных отчетах и оценках никак не учитывалось. А ведь он был не только одаренным технарем – наш Дерек самостоятельно научился играть на целом ряде музыкальных инструментов, в том числе на клавишных и гавайской гитаре. Причем делал он это настолько хорошо, что уже десятилетним мальчишкой его постоянно приглашали играть в местной церкви, а когда он стал постарше, то профессионально выступал в разных клубах и театрах. Но, несмотря на очевидные многочисленные таланты, в школе дела Дерека шли, прямо скажем, неважно. И с этим сталкивались и сталкиваются очень многие люди, чувствующие в себе силы и желание работать не только головой, но и руками.

Кстати, именно из-за такого узкого, однобокого отношения к человеческим талантам наши системы школьного образования весьма упорно и энергично продвигают идею ограниченных возможностей. В течение шести лет, с пяти до одиннадцати, я ходил в школу для детей с физическими недостатками. Тогда бюрократы от образования еще не так преуспели в использовании эвфемизмов, как сейчас. Со мной учились дети с самыми разными типами инвалидности: больные полиомиелитом, церебральным параличом, гидроцефалией, астмой, эпилепсией и многими другими заболеваниями. И надо сказать, нас совершенно не интересовали «недостатки» друг друга. Мы общались и дружили исходя из общих интересов и личностных качеств. Только это и имело значение. Мне, например, всегда нравились ребята веселые, тонко чувствующие и думающие, а на их физическое состояние мне было, по сути, наплевать.