Ди Джой Коултер - Супер ноль. Как перезагрузка мозга открывает вашу врожденную гениальность

Если Платон написал свои слова на свитках папируса, то впоследствии их переписали на пергаментные листы в различных библиотеках, которым это позволили финансы. Историки знают, однако, что многие из великих книг этого раннего периода, в том числе, возможно, большинство работ Аристотеля, были утеряны навсегда, поскольку оригинальные свитки папируса распались, прежде чем появились деньги на то, чтобы сделать новые копии.

Этот замечательный период гуманитарных наук и философии, библиотек и писцов продолжался в течение почти тысячи лет и завершился чередой бедствий, произошедших с 700 г. до н. э. до 213 г. до н. э. Все древние библиотеки, кроме одной, были уничтожены. Эта последняя библиотека, Императорская библиотека в Константинополе, просуществовала еще в течение девяти сотен лет, прежде чем тоже была разрушена. Золотой век научных инициатив в Древнем мире подошел к концу.

Следующим серьезным шагом в этом путешествии к грамотности было изобретение бумаги в 105 г. н. э. Династия Хань в Китае способствовала появлению этого потрясающего изобретения, которое помогло принести грамотность в массы 1400 лет спустя. Китайцы изобрели вид бумаги, для создания которой не нужен был камыш, как в папирусе, или шкуры, как в пергаменте. Скорее всего, ее делали из тряпок, вымоченных и отбитых до состояния трухи, а затем вытянутых в длинные листы для сушки. Хотя стандартным материалом для письма на ближайшие тысячу лет Средневековья останется пергамент, искусство изготовления бумаги переместится сначала в Корею, а затем в Японию, где в 610 г. н. э. кора дерева заменила тряпки в качестве предпочитаемого ингредиента. Оттуда бумага стремительно отправилась через Тибет в Индию и в Арабский мир, где дефицит древесины снова сделал тряпки главным ингредиентом и где научились делать бумагу очень высокого качества. Как мы узнаем позже, бумага теперь готова была сыграть свою важную роль, которую революция печати помогла завершить Средневековье в конце XV века.

В оставшуюся до этой революции тысячу лет на долю писцов выпало сохранение заветных книг. Они трудились в средневековых монастырях и школах раздельного обучения, которые начали формироваться, возрождая приверженность учености. Эти писцы относились к своим обязанностям как к духовным практикам, часто посвящая себя копированию священного текста или трудов единственного философа. Они искали древние тексты, тщательно копировали их, а порой даже переводили важные из них с языка оригинала на латынь. Поток более поздних рукописей, которые, как считалось, несут просвещение, также копировались и распространялись среди священников, монахов и других ученых, посещавших библиотеки.

Чтобы понять глубину приверженности средневековых писцов своему делу, мы должны полностью изменить свое понимание природы книг. Когда вам приходится выбирать между оригинальной версией учебника и переработанным изданием, вы ожидаете, что более точная информация будет содержаться в пересмотренном варианте. Кроме того, когда вы рассматриваете рисунки в одном экземпляре книги, то предполагаете, что все другие копии будут идентичны и что никакая информация не была потеряна или искажена.

Но для переписанных манускриптов верно было обратное. Каждая копия была на один шаг дальше от первоисточника. Если при копировании были допущены ошибки, то эти ошибки попадали в последующие версии, и это еще сильнее затрудняло понимание исходной авторской мысли. Рисунки и иллюстрации постигала та же участь, с каждой новой копией они становились все более неясными и менее точными.

Переписывание было вообще не умственной задачей. Это был акт сонастройки с изначальным авторским текстом, попытка проследить череду копий обратно до изначальной формы, обратно к свету вдохновения, сияния, которое было дано автору. Хотя современные ученые склонны тяготеть к свету рассудка, эта эпоха стремилась сохранить свет мудрости, мучительно осознавая, что каждый новый экземпляр неизбежно немного приглушит этот свет.

Если вы захотите хотя бы в малой степени испытать мощную сонастройку, которую ощущали эти писцы, попробуйте создать копию старинного документа, имеющего для вас большое значение. Возможно, у вас есть оригинал письма от друга или члена семьи или даже от одного из ваших предков. Выбрав бумагу, похожую на ту, на которой был написан оригинал, и, возможно, даже выбрав тот вид пера, который использовал автор, прочитайте письмо несколько раз, стараясь понять автора. После того, как у вас появится чувство, что его слова текут через вас, напишите их во второй раз. Вы увидите, что такой способ письма полностью посвящен встраиванию прошлого в настоящее время так же, как это делал средневековый писец. Вы можете обнаружить, что эта деятельность углубила ваше понимание автора письма.

Следующий ряд шагов в этом историческом путешествии к грамотности покажет, как эти ранние всплески грамотности изменили умы тех, кого они коснулись. Они изменили модели мышления подавляющего большинства крестьян, чья жизнь была неизменной до тех пор, пока печатная революция не преобразила их мир.

Следующим важным шагом в направлении культурной трансформации к грамотности был средневековый период, или Средневековье. Он начался примерно в 500 году н. э. и продолжался тысячу лет. До 500 г. н. э. всего две большие группы людей были грамотны – купцы и монахи. Грамотность выводила обе эти группы за рамки жизни исключительно настоящим. Она обращала писцов, священнослужителей и ученых в прошлое и обогащало их внутреннюю жизнь, а купцов, царей и фараонов – во внешний, материальный мир и к мыслям о будущем.

Это было резкое смещение от модели мышления, которая до сих пор преобладала среди широких масс крестьянского населения в этот период. В основе жизни крестьян лежало чувство достаточности и устойчивости. Пока земля, которую обрабатывали эти люди, оставалась свободной, их жизнь могла спокойно идти своим чередом. Вскоре, однако, властители империй начали обещать право на различные участки земли воинам, чтобы купить их защиту, а также привилегированным друзьям, чтобы купить их лояльность. Крестьян эти указы застигли врасплох, но привычные для них капризы природы выработали у них стойкость, которая впоследствии помогала им терпеть будущие все возрастающие трудности.

На первый взгляд, переход властителей от поддержания стабильности к росту был не таким уж важным, но на самом деле он предполагал радикальный сдвиг в движущих силах разума. Некоторые аспекты нашей жизни лучше всего описываются как периоды постоянного движения вперед, где каждый последующий шаг усиливается за счет предыдущего. Мы кормим наших детей так, чтобы их тела могли расти выше и становиться сильнее. Каждый прием пищи приводит к большему прогрессу, и в следующий раз требуется еще больше пищи. К сожалению, когда эта фаза роста замедляется и нужно лишь поддерживать уже полностью сформированные тела, многим из нас оказывается сложно изменить действующие на нас «движущие силы». Мы действуем по схеме, которую специалисты по изучению законов функционирования систем обычно называют системой с положительной обратной связью. Если такая движущая сила приведет нас к потере самообладания, мы можем попасть в цикл, в котором каждое действие приводит к желанию получить еще больше того же самого.