Уильям Паундстоун - Камень ломает ножницы. Как перехитрить кого угодно: практическое руководство

Лучше отдавать предпочтение системам, называющим причиной своей эффективности правдоподобный экономический фактор. На то, сколько вы можете выручить от дивидендов и прироста капитала и насколько привлекательны облигации в качестве альтернативы, влияет сумма, которую вы платите за прибыль. Это справедливо даже без вполне логичного предположения, что растущий коэффициент PE в конечном счете должен начать уменьшаться.

Было бы безответственно предполагать, что граничные значения, оптимальные для предыдущих 132 лет, точно так же будут оптимальными для грядущих десятилетий. Но при всем при том взгляд на таблицу рентабельности показывает, что даже не самые оптимальные границы могут обеспечить результат выше рынка, одновременно уменьшая риск.

В идеале у вас может возникнуть желание применить подобную стратегию к другим изменчивым частям вашего портфеля ценных бумаг: фонды акций развитых стран, фонды акций развивающихся стран и фонды, инвестирующие в инвестиционные трасты недвижимости. Как и для S & P 500, у них отмечаются значительные колебания величин PE . К сожалению, для этих инвестиций сложнее отыскать коэффициенты PE , скорректированные на 10-летний цикл и инфляцию, или найти данные по прибыли для их вычисления.

В отсутствие данных по прибыли за десятилетие полезным критерием могут стать скорректированные на инфляцию данные о скользящих средних ценах. Их может вычислить любой, кто знаком с электронными таблицами. Текущая цена, на 150 процентов превышающая скользящее среднее за 10 лет, считается высокой. Соответственно, вы должны уменьшить ожидания рентабельности – и, возможно, вам захочется также сократить долю ценных бумаг. Будет разумно восстановить эту долю, когда цена упадет ниже среднего за 10 лет.

Если система инвестирования действительно работает, люди начинают ей пользоваться. Но широкое применение обычно уменьшает или обнуляет ее преимущества. Что если торговые системы на основе PE станут популярными?

Коэффициент PE был стандартным инструментом оценки с начала XX в. Сегодня о коэффициенте PE Шиллера должен знать каждый серьезный инвестор. Тем не менее, большинство людей не руководствуются тем, на что указывает PE . У инвесторов по-прежнему короткая память, и они верят, что недавнее прошлое может помочь предсказать будущее.

Помимо всего прочего, моментум-система на основе PE требует терпения . Она предполагает несколько дополнительных сделок за всю жизнь инвестора, между ними может пройти несколько десятилетий. Но все эти годы пассивности вы должны регулярно проверять значения PE . Вы не должны обращать внимания на апологетов «новой эры», появляющихся, как грибы, на плодородной почве переоцененного рынка. Немногие инвесторы обладают такой выдержкой. Но это может увеличить вероятность, что система продолжит помогать тем, кто не откажется от нее.

• Когда коэффициент PE Шиллера высок, рентабельность фондового рынка, скорее всего, будет невелика. Инвесторам следует воздержаться от покупки акций при высоком PE и ждать более благоприятной возможности.

• Однако для повышения рентабельности инвесторы могут продавать акции, когда PE достаточно высок. Простая система: продавать, когда коэффициент PE Шиллера превысит 28, и покупать, когда он опустится ниже 13.

• Для еще большего повышения рентабельности воспользуйтесь преимуществом инерции. Когда коэффициент PE Шиллера превысит 24, ежемесячно проверяйте состояние рынка и продавайте акции, если рынок упадет на 6 или больше процентов от недавнего максимума. Вырученные средства вложите в ценные бумаги с фиксированным доходом. Затем, когда коэффициент PE Шиллера упадет ниже 15, ежемесячно проверяйте состояние рынка и продавайте акции, если рынок вырастет на 6 или больше процентов от недавнего минимума.

• Эти системы позволяют переждать самые неспокойные времена на рынке и тем самым уменьшают риск, что может быть не менее важно, чем повышенная рентабельность.

Я спросил Томаса Гиловича, понимает ли кто-нибудь из баскетбольных тренеров, что легкая рука – иллюзия. Он ответил решительным нет. Ему удалось убедить любителей тотализатора – но не тренеров и игроков. Он рассказал лишь об одной небольшой победе. После многолетних дискуссий Гилович разработал серию вопросов, помогающих баскетбольным болельщикам понять его аргументы.

– Значит, вы играете в баскетбол, да? – спрашивал Гилович. – А вы сами когда-нибудь ощущали, что такое легкая рука?

– Да! – откликался болельщик.

– И это здорово?

– Просто потрясающе. Такое чувство, что у тебя все получится. Корзина выглядит такой большой!

– Это конечно, волнующе, но не испытывали ли вы одновременно страх или тревогу, заползающую в душу? Вы думали: «Это так здорово, и я не хочу, чтобы все кончалось»?

– О, да, совершенно так!

– Вы испытывали тревогу, потому что знали: это может закончиться в любой момент. И вы не в состоянии предугадать, когда это произойдет.

– Точно!

– Вот именно об этом мы и говорим, – заключает Гилович.

Мы не осознаем свою неспособность распознавать и создавать случайные события. Случайность подобна воздуху – он окружает нас со всех сторон, но мы не замечаем его пока не начнется буря. Мы не готовы связывать наши проблемы со случайностью с реальным миром непринятых теннисных подач, ненадежных паролей и финансовых пирамид.

Скрытые издержки огромны. Ставки, проигранные из-за неоправданной веры в победную серию, составляют несколько миллиардов долларов из тех 300 миллиардов долларов, которые каждый год предположительно тратятся на футбольный, баскетбольный и бейсбольный тотализаторы. Прямые потери потребителей из-за плохо защищенных от взлома паролей только в США составляют 5 миллиардов долларов в год. Эти суммы ничтожны по сравнению с тем, что теряют сотни миллионов покупателей жилья и инвесторов во всем мире, веря в несуществующие тенденции. Если принять, что в среднем инвесторы отстают от фондового рынка на пять процентных пунктов, то даже приблизительная оценка потерь вызывает настоящей шок. В 2001 г. стоимость глобального фондового рынка оценивалась в 54 триллиона долларов. Если 20 триллионов приходится на активных инвесторов и обслуживающие их фонды, то 5 процентов убытков составят 1 триллион долларов в год. Это сравнимо с валовым внутренним продуктом Мексики или Австралии.

В некоторых областях эти последствия уже начинают осознаваться и за пределами лабораторий психологов. Экономисты признают важность веры в легкую руку как движущей силы рынка. Специалисты в области аналитических прогнозов извлекают предположения из петабайтов информации, зачастую обнаруживая, насколько механистичен случайный выбор. Такие люди, как Марк Нигрини, убедили бизнесменов и правительства в ценности психологии случайности для выявления мошенничества. Однако по большей части знания о наших натянутых отношениях со случайностью еще не дошли до широкой публики.