Эми Кадди - Присутствие [духа]. Как направить силы своей личности на достижение успеха

Через минуту-другую большинство участниц уже научилось загонять курсор в крайнюю позицию с нужной стороны согласно инструкциям и удерживать его там. Но они по-прежнему не знали, что именно показывает шкала. Через несколько минут участниц попросили прочитать серию негативно и позитивно окрашенных слов и определить, относится ли каждое из них к ней самой. Затем участниц отправили обратно на дорожку еще на восемь минут. После этого их просили вспомнить увиденные слова. И что вы думаете? Участницы, которым назначили (неведомо для них, конечно) счастливую походку, с большей вероятностью запоминали все позитивно окрашенные слова и очень мало негативно окрашенных слов, демонстрируя эмоциональную избирательность запоминания. К сожалению, обратное тоже оказалось верно: подопытные, которым назначили несчастную походку, с большей вероятностью запоминали негативно окрашенные слова – избирательность, которая, как продемонстрировано многими экспериментами, характерна для страдающих депрессией.

Движение, как и осанка, сообщает мозгу, как он себя чувствует, и даже диктует ему, что именно запоминать. По мере того как наша походка становится более открытой и упругой, а осанка – прямой, наши воспоминания о себе также становятся счастливей.

Как я упоминала в 6-й главе, когда мы ощущаем свою силу, даже голоса у нас как бы растягиваются, занимая больше пространства, чем при ощущении бессилия. Психологи из Стэнфорда Люсия Гиллори и Дебора Грюнфельд называют это «способом захвата социального пространства». Говоря, мы не торопимся. Мы не боимся сделать паузу. Мы чувствуем, что имеем право на время собеседника. Мы даже чаще встречаемся с собеседником глазами и дольше удерживаем контакт. Гиллори и Грюнфельд предположили, что медленная речь – это тоже одно из проявлений открытости: «Когда говоришь медленно, рискуешь, что тебя прервут. Говоря медленно, показываешь, что не боишься этого. Медленную речь с большей вероятностью услышат отчетливо и поймут. Эти люди не боятся занять время тех, к кому обращаются».

Гиллори и Грюнфельд предположили также, что медленная речь играет в связке «тело—душа» примерно ту же роль, что экспансивные позы, и провели эксперименты для подтверждения своей гипотезы. Участники эксперимента читали вслух набор предложений с разными скоростями (скорость чтения регулировалась баннером, движущимся по экрану компьютера), а затем отвечали на вопросник, целью которого было выяснить, насколько сильными, уверенными в себе и эффективными они себя чувствуют [254]. В частности, их просили оценить по шкале от 1 до 7, насколько они согласны с высказываниями типа: «Я чувствую, что, даже если выскажу свое мнение, к нему никто не прислушается». Оказалось, что скорость чтения участника обратно пропорциональна степени его сознания своей силы. Иными словами, чем медленнее участники эксперимента читали заданные фразы, тем более сильными, уверенными и эффективными они себя ощущали после этого. В каком-то смысле неторопливая речь дает нам время, чтобы ясно выразить свою мысль, и никакие комплексы по поводу своей социальной неадекватности не мешают нам представить социуму свое подлинное «я».

Расширяющий язык тела – экспансивность в осанке, движениях и речи – приносит уверенность в себе, сознание собственной силы и в целом позитивный настрой, снижая беспокойство и зацикленность на себе.

Осанка влияет не только на наши ощущения, но и на наше восприятие самих себя – от характеристик, которые мы даем сами себе, до нашей уверенности в них и того, насколько комфортно нам их высказывать. И это представление о себе помогает либо мешает нам общаться с другими, выполнять свою работу – короче говоря, присутствовать.

Джемини Квон, студентка магистратуры Сеульского национального университета, заинтересовалась связью тела и души после того, как провела несколько месяцев в постели, частично парализованная из-за редкой реакции на лекарство. Это случилось, когда она была студенткой на программе бакалавриата в Колумбийском университете. У Джемини началась невралгия тройничного нерва, который передает ощущения от лица в мозг. Поражение этого нерва приводит к тому, что самые простые действия вроде чистки зубов или нанесения косметики могут вызвать чудовищную боль. «Мне было так больно, что я даже воду пила с трудом, – вспоминает Квон. – Я потеряла в весе около пятнадцати килограммов».

Она долго была прикована к постели. Из-за боли в сочетании с резкой переменой позы – с вертикальной открытой на горизонтальную, сжатую, защитную – Джемини было трудно отключить упорные саморазрушительные мысли, которые подпитывали ощущение безнадежности. «Лежа в кровати и не двигаясь, я все время чувствовала усталость и депрессию».

Постепенно Джемини снова обрела подвижность. Она понемногу вставала с постели и что-то делала. Она снова начала писать красками – когда-то заброшенное увлечение теперь вывело ее из сжатой позы, в которой она провела столько времени. «Я обычно работаю над масштабными полотнами, поэтому, когда я снова начала писать, мне приходилось стоять прямо и разводить руки в стороны».

Движение помогло ей вернуть не только физическое здоровье, но и психологическое. «Это “когнитивное воплощение” вернуло мне жизнь. Я твердо верю, что на когнитивные процессы можно влиять через тело».

Здесь я хочу оговориться, что физическая инвалидность, разумеется, не обязательно обрекает человека на депрессию, безнадежность и бессилие. Те чувства, о которых говорит Квон, она пережила сразу после возникновения симптомов. Это бывает весьма часто, и страшная неопределенность в ожидании диагноза и прогноза, вероятно, обострила ее переживания. Люди с физической инвалидностью находят множество способов адаптироваться и жить полной жизнью – чуть позже я вернусь к этому.

Соединив усвоенное в университете с личным опытом, Квон особенно заинтересовалась тем, как поза и осанка влияют на наши мысли о себе и своих способностях и как эти мысли тормозят или стимулируют творчество. Квон поставила эксперимент, чтобы исследовать эффект лежачего положения, в котором провела столько времени. Однако она сравнивала это положение не с позами силы, а с нейтральными позами. Ее эксперимент показал, что поза бессилия существенно подрывает настойчивость и творческие способности людей, которые пытаются решать сложные задачи. Этот эффект срабатывает из-за самоуничижительных мыслей, вроде «Я никуда не гожусь» или «Я быстро теряю веру в себя» [255].

Иными словами, когда человек на время принимает позу бессилия, это порождает в нем негативные мысли о себе, а они, в свою очередь, мешают сражаться с трудностями и притупляют творческие способности. А люди в нейтральных позах не размышляли о своих плохих качествах: они думали о задаче, которую решали в данный момент. Они находились в текущем моменте, а не у себя в голове, где лихорадочно бьются мысли, и не в воображаемом будущем, погубленном последствиями неминуемого провала.