Джек Кэнфилд - Всё, что душа пожелает, или Фактор Аладдина

Поэтому в процессе выполнения упомянутого упражнения я попросила каждого из участников семинара о помощи, но денег так и не получила – зато обнаружила, насколько трудно просить в долг у своих напарников по занятиям, особенно у тех, с кем я была знакома до семинара. По завершении данного упражнения я поняла, что ни в коем случае не должна в обмен на просьбу о деньгах ставить на кон чью бы то ни было любовь и привязанность ко мне.

Тогда, памятуя о том, что вы нам рассказывали на данном семинаре, я решила предпринять некое конкретное действие. А именно: составила листовку с фотографией Джанны, с написанным ею заявлением о том, почему она так сильно хочет поехать в Германию, и просьбой о помощи. В нижней части листовки имелись отрывные купоны разного номинала (5, 20, 50 или 100 долларов), предназначенные для того, чтобы люди могли заполнить выбранный ими вариант и к 1 июня отправить нам свой чек. Потом эти листовки я разослала родственникам, друзьям, знакомым, в три местные газеты, своим бывшим коллегам по работе, некоторым местным предпринимателям и пятидесяти клубам по интересам, имевшимся в нашем районе, – для бизнесменов, для домохозяек и многих других. В моем распоряжении было только два месяца, а собрать предстояло четыре тысячи долларов – что, с моей точки зрения, представлялось весьма немалой суммой.

Помимо этого я также решила осознанно изменить свое отношение к поставленной перед собой цели и выработать психологическую установку на ее обязательное воплощение в реальность, поскольку отлично помнила: на семинаре вы учили меня, что я и только я «создаю, продвигаю и даю разрешение» на все события, происходящие в моей жизни.

Большими буквами я написала на листке бумаги следующее позитивное утверждение: «Я с радостью получаю к 1 июня четыре тысячи долларов, чтобы оплатить поездку Джанны в Германию». Затем вставила этот текст под рамку зеркала в нашей ванной комнате и носила его копию у себя в кошельке, так что имела возможность в течение каждого дня неоднократно просмотреть его и перечитать про себя либо вслух. Затем я выписала настоящий чек на требуемую сумму – ах, если бы у меня еще было столько на счету! – и разместила его на приборной панели своего автомобиля. Поскольку по работе мне тогда приходилось много разъезжать, то я по полдня проводила за рулем и чек служил мне наглядным напоминанием о цели, которую я перед собой поставила. Кроме того, я сделала фотоснимок стодолларовой купюры и увеличила его, после чего поместила эту почтенную банкноту с изображением Бенджамина Франклина на потолке, прямо над кроватью Джанны, и это было первым, что она видела по утрам, и последним, что стояло у нее перед глазами в момент засыпания.

Когда я в самом начале объяснила свою идею Джанне, моя девочка сильно колебалась, надо ли вообще заниматься «этим выпрашиванием» и регулярно произносить мое позитивное утверждение, но потом согласилась поучаствовать в этом деле – как она выразилась, «хотя бы попытаться». Первый полученный нами взнос составил пять долларов. Он же оказался и самым маленьким. Максимальное пожертвование принесло нам целых восемьсот долларов. Большинство даров были на сумму в двадцать или в пятьдесят долларов – частично от людей, которых мы знали, но в основном от незнакомцев.

К 1 июня мы с радостью получили три тысячи семьсот пятьдесят долларов! Только представьте, как мы были взволнованы и полны энтузиазма! Однако, хоть это было замечательно и в некотором смысле подобно чуду, я все равно не имела ни малейшего понятия, где мне достать последние двести пятьдесят долларов. В моем распоряжении еще оставалось несколько дней – точнее, до 5 июня, – чтобы как-то собрать недостающую сумму. И представьте, 3 июня зазвонил телефон. На проводе была женщина из одной благотворительной общественной организации.

– Я знаю, что крайний срок уже миновал. Скажите, сегодня еще не слишком поздно? – спросила она.

– Нет! – воскликнула я.

– Очень хорошо, потому что мы действительно хотели бы помочь Джанне, но способны дать ей лишь небольшую сумму – двести пятьдесят долларов.

В общей сложности мы получили пожертвования от двадцати трех человек и от двух организаций, в том числе и от одного клуба по интересам – причем, как по заказу, получили именно ту сумму, в которой нуждались, и получили ее ровно к крайнему сроку, когда требовалось вносить деньги за поездку.

И для меня, и для Джанны эта история послужила замечательным примером того, как на практике применять позитивные утверждения, создавать собственную реальность, обращаться к Вселенной с просьбой о том, что вы хотите получить, а также беззаветно верить в самих себя и в других людей. Не сомневаюсь: этот жизненный опыт Джанна будет помнить всегда и именно на него она станет опираться в самых разнообразных ситуациях, которые сложатся в ее жизни. И не только Джанна – я тоже!

– Если ты, о Аладдин, позволишь заманить себя в ловушку рыночной площади и останешься там до конца дней твоих, то не сможешь реализовать своих истинных талантов и тебе не хватит времени, чтобы отточить свои навыки и умения. Путь к твоей свободе лежит в вопросах, которые ты задаешь, в просьбах, с которыми обращаешься, и в том, на что ты готов согласиться. Думай о великом, о Аладдин… Ведь теперь самое время для этого!

Вы сами создаете себе возможности, когда обращаетесь с просьбами о них.

Я всегда хотела стать продюсером и постоянно представляла себя в этом качестве, поскольку мне действительно хотелось заняться столь интересным делом. Однажды утром я проснулась очень рано, встала, включила телевизор и стала смотреть популярное шоу под названием «Сегодня в Лос-Анджелесе», где в одном из сюжетов Глория Стайнем рассказывала о своей новой книге под названием «Неординарные действия и каждодневные бунты». Она закончила свое выступление словами о том, что, если бы каждый из ее слушателей, зрителей и читателей смог всего лишь пообещать сделать сегодня что-нибудь неординарное и устроить свой маленький бунт, наш мир стал бы лучше.

Три часа спустя я решила сделать кое-что неординарное. Просто подошла к телефону, позвонила в офис Глории и получила возможность встретиться с ней. Мне было тогда чуть больше двадцати, и я сказала себе: «О Боже, я смогла сделать это».

В процессе нашего разговора я заявила: «Думаю, вы, уважаемая Глория, достойны того, чтобы вести собственную программу в сетке утреннего телевещания». Она согласилась. Тогда я отправилась к Стиву Фридману, который был в то время исполнительным продюсером упомянутого шоу, и после активного обмена мнениями «продала» ему идею о том, чтобы Глория стала постоянно появляться в его программе. Так оно и произошло. И потом мы с Глорией на протяжении нескольких лет работали в этом шоу. Вот как я начала свою карьеру продюсера.