Уолтер Мишел - Развитие силы воли. Уроки от автора знаменитого маршмеллоу-теста

Чтобы сильнее вовлечь участников в формирование мысленных образов, которые, возможно, имел в виду Фрейд, мы показывали детям картинки с изображениями лакомств, а не сами лакомства. Берт Мур, в то время мой аспирант в Стэнфорде (сейчас декан факультета бихевиоральных наук и исследований мозга в Техасском университете в Далласе), и я показывали дошкольникам реалистичные, в натуральную величину фотоснимки лакомств, которые они выбирали. Изображения со слайдов выводились на экран с помощью проектора (это была самая совершенная на тот момент технология), помещавшегося на столе, за которым сидели дети. Если ребенок выбирал, например, маршмеллоу, то он имел перед глазами проецируемое на экран изображение этой сладости в течение всего времени ожидания.

И тут нас ожидал большой сюрприз: результаты стали диаметрально противоположными. Созерцание реальных лакомств делало отсрочку получения вознаграждения невыносимой для большинства детей, но зато созерцание реалистичных изображений намного облегчало ожидание. Дети, которым показывали фотографии, ждали почти вдвое дольше, чем те, кому показывали нерелевантные для них изображения либо не показывали ничего, или те, кто видел перед собой настоящие лакомства. Важно, чтобы на слайдах были изображены те лакомства, которых ждали дети, а не какие-то другие, не имевшие отношения к выбору ребенка. В общем, изображение предмета желания, а не сам этот предмет значительно облегчало ожидание. Но почему?

Я спросил Лидию, четырехлетнюю улыбчивую девочку с розовыми щечками и ясными голубыми глазами, как ей удалось прождать столько времени, терпеливо сидя перед изображением желанных лакомств. «Нельзя съесть картинку!» – ответила она, радостно приступая к поглощению двух маршмеллоу. Когда четырехлетний ребенок смотрит на маршмеллоу, которые хочет получить, он, вероятно, сосредоточивается на их самых привлекательных характеристиках и звонит в звонок. Когда же он видит их изображение, то оно, вероятно, просто напоминает ему о том, что он получит, если будет ждать. Как сказала Лидия, нельзя съесть картинку. И, как, возможно, думал Фрейд, нельзя потреблять галлюцинаторные образы предмета ваших желаний.

В одном из вариантов эксперимента исследователь, прежде чем выйти из комнаты, обращался к ребенку, которому предстояло наблюдать реальные объекты, с такими словами: «Если захочешь, ты можешь представить себе, что они не настоящие, а нарисованные. Просто мысленно помести их в рамку, как картину». Другим детям показывали изображения лакомств, но предлагали думать о них как о существующих на самом деле: «Ты можешь заставить себя поверить, что они действительно перед тобой. Просто поверь, что они здесь на самом деле».

Дети, которым показывали изображения вознаграждений, ждали в среднем 18 минут. Но, когда они воображали, что перед ними реальные, а не сфотографированные лакомства, они ждали в среднем менее шести минут. Даже когда они видели реальные вознаграждения – ситуация, когда время отсрочки не превышало минуты, – но уверяли себя, что перед ними изображения, они могли ждать 18 минут. Образы, которые они мысленно себе представляли, действовали на них сильнее, чем реальные лакомства на столе.

Более полувека назад канадский когнитивный психолог Дэниел Берлин провел различие между двумя аспектами любого раздражителя. Во-первых, соблазнительный, аппетитный раздражитель способен мотивировать к потреблению: он вызывает желание съесть сладость, и процесс доставляет вам удовольствие. Во-вторых, он также подает описательные сигналы, предоставляющие информацию о неэмоциональных, когнитивных характеристиках маршмеллоу: оно круглое, белое, толстое, мягкое и съедобное.

Поэтому эффект от раздражителя зависит от того, как мы мысленно представляем его себе. Возбуждающее представление сосредоточено на мотивирующих, «горячих» качествах: упругости и сладости для любителя маршмеллоу или ощущении вдыхаемого дыма для курильщика. Это автоматически вызывает импульсивное желание съесть конфету или выкурить сигарету. «Холодное» представление, напротив, сосредоточено на абстрактных, когнитивных, информативных аспектах раздражителя (круглый, белый, мягкий, небольшой) и сообщает, на что он похож, не делая его более соблазнительным. Оно позволяет вам думать о нем отстраненно, вместо того чтобы сразу хватать его.

Для проверки этой идеи исследователь, прежде чем покидать комнату, побуждал детей думать о «горячих», вызывающих аппетит, привлекательных свойствах вознаграждения: упругости и сладком вкусе. Для сосредоточения на абстрактных характеристиках объекта желания детей побуждали думать о маршмеллоу как о круглых и пушистых облаках.

Когда детей побуждали сосредоточиться на «холодных» характеристиках вознаграждения, они ждали вдвое дольше, чем когда их просили фокусироваться на «горячих» характеристиках. Важно, что, когда ребенок думал «горячо» о тех вознаграждениях, которых он ждал, он быстро утрачивал способность отсрочивать получение вознаграждения. Но эмоциональное, «горячее» размышление о схожих вознаграждениях, которых он не ждал (например, о крендельках, пока ждал маршмеллоу), служило замечательным отвлекающим фактором и помогало увеличить время отсрочки до 17 минут. Дети, которые не могли ждать, когда их побуждали думать эмоционально о том, что они хотели прямо сейчас, легко могли ждать вознаграждения, когда их побуждали думать о нем отстраненно.

Эмоции, которые испытывали дошкольники, также влияли на то, как быстро они нажимали кнопку звонка. Если бы до того, как оставлять их наедине с их искушениями, мы бы предложили, чтобы в процессе ожидания они думали о том, что вызывает у них печаль (попадание в трудную ситуацию, в которой никто не может помочь), они прекращали ожидание так же быстро, как если бы им предлагали думать о лакомствах. Если они думали о смешном, то могли ждать почти втрое дольше: в среднем почти 14 минут. Похвалите девятилетних ребят (например, за рисунки), и они будут ждать, а не брать вознаграждение немедленно, гораздо чаще, чем когда они получают негативные отзывы о своей работе. И то, что справедливо для них, верно и для родителей. В общем, мы с меньшей вероятностью откладываем получение вознаграждения, когда нам грустно или плохо. В сравнении со счастливыми людьми те, кто постоянно склонен к негативным эмоциям и депрессии, также обычно отдают предпочтение немедленным, пусть и менее желаемым вознаграждениям.

Чем более актуально и заметно желаемое вознаграждение, тем труднее затормозить импульсивную реакцию на него. Исследователи предложили почти 7 тысячам четверо– и шестиклассников в израильских государственных школах сделать выбор между альтернативами, различавшимися по размеру вознаграждения (одно или два), времени отсрочки (немедленно или через неделю, через неделю или через месяц) и силе привлекательности (шоколад, деньги, цветные карандаши). Неудивительно, что они выбирали отсроченные варианты чаще всего для цветных карандашей и реже всего для шоколада. Как известно каждому сидящему на диете, актуальность искушения начинает влиять на его силу, когда открывается холодильник или официант начинает рассказывать о десертах.