Ричард Бернстайн - Восток, Запад и секс. История опасных связей

Великим ханом, на чьей службе якобы состоял Мандевиль (если только он в самом деле бывал в Китае), был Тогон-Тэмур, потомок великого хана Хубилая, завоевавшего Китай и основавшего в XIII веке династию Юань. Тогон-Тэмур, известный как китайский император Хуэйцзун, правил Монгольской империей в период ее заката. В 1368 году монгольскую династию вытеснила новая и очень сильная династия Мин, так что Тогон-Тэмуру даже пришлось бежать в монгольские земли. Но и в пору распада и ослабления империи Мандевиль, побывав при дворе великого хана, увидел Восток как гаремный край, и описанные им картины еще несколько веков владели воображением европейцев. “Властелин ведет великолепную жизнь, – писал он. – У него имеется пятьдесят девиц, которые обслуживают его целый день за трапезой и на ложе и исполняют все его желания. И, когда он садится есть, они подносят ему мясо, всегда по пять блюд сразу, а принося эти блюда, они поют приятные песни. Они нарезают мясо перед ним и кладут кусочки ему в рот, будто малому ребенку, сам же он ничего не разрезает и ни к чему не притрагивается, а руки всегда держит перед собою на столе”.

За пятьдесят лет до Мандевиля в Китай совершил путешествие Марко Поло, и он побывал в Пекине, монгольской столице, еще в эпоху расцвета династии Юань, когда Китаем и большей частью Центральной Азии правил сам Хубилай. “Законных жен у него четыре, – писал Марко Поло, – у каждой свой двор, и у каждой по триста красивых, славных девок. Слуг у них много, и евнухов, и всяких других, и служанок; у каждой жены при дворе до десяти тысяч человек”. [9]Помимо жен, продолжал Поло, у Хубилая “есть… и другие подруги, и скажу вам что: нужно знать, что есть татарский род миграк; народ красивый; выбирают там самых красивых сто девок и приводят к великому хану…”.

Нетрудно представить себе, какое впечатление должны были производить на католическую Европу начала XIV века подобные рассказы о владыке, которого услаждают сразу сотни красавиц. Когда “Книга о разнообразии мира” Марко Поло была опубликована, она быстро стала одной из самых знаменитых книг в истории. При этом неудивительно, что многие считали Поло великим лгуном, выдумщиком лживых сказок, однако его повествование все равно долго пользовалось успехом. Поло не скупился на подробности. В его книге описывалось, например, как отбирались наложницы для императора: раз в два года лично для него устраивался особый смотр девушек, нечто вроде официального конкурса красоты. Уполномоченные Хубилая отбирали красивейших девушек народа миграк и назначали “знатоков, которые, тщательно осмотрев каждую, а особо волосы, лицо, брови, рот, губы и прочие черты, придавая внимание их симметрии, устанавливают их ценность в шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, двадцать или более карат в соответствии со шкалой красоты. Для великого хана отбирается требуемое, заранее оговоренное, количество девушек, оцененных в двадцать или в двадцать один карат, и их, отделив от остальных, отвозят к ханскому двору”.

Вслед за этим отборочным этапом, сообщает Поло, следует новое испытание будущих наложниц: “Великий хан приказывает дворцовым женщинам смотреть за ними, а тем спать с ними вместе на одних постелях, для того чтобы разведать, хорошо ли у девок дыхание, девственны ли они и совсем ли здоровы…” Затем кандидаток, успешно прошедших отбор, разделяют на группы: “Три дня и три ночи по шести девок прислуживают великому хану и в покое, и в постели; всякую службу исправляют, и великий хан все, что пожелает, то и делает с ними”.

Пока одна группа девушек ублажает Хубилая в постели, другая дежурит возле его опочивальни, чтобы приносить еду, питье или что-то иное, чего может пожелать император, а потому выбирались исключительно женщины, отличавшиеся красотой и источавшие приятные запахи. Тем, кто не удовлетворял взыскательным вкусам властелина, поручались другие дворцовые работы – например, пошив одежды или приготовление пищи, а если какой-нибудь мужчина из дворцовой челяди желал жениться, то получал одну из этих девушек, отвергнутых самим императором.

В исторических сочинениях обычно говорится, что “Книга о разнообразии мира” Марко Поло заставила европейцев обратить внимание на существование богатой и цивилизованной империи на Востоке, а это внимание в свою очередь способствовало географическим исследованиям, начавшимся в эпоху Возрождения. Быть может, Марко Поло способствовал и возникновению определенного образа Востока, который будил в мужчинах-европейцах желание самим сделаться маленькими императорами и заполучить все чувственные удовольствия, подобающие такому статусу? Венеция, куда Марко Поло вернулся в самом конце XIII века, не испытывала недостатка в царственной роскоши, зато секс считался там греховным – по крайней мере официально. А вот у Марко Поло в его деловитом описании гарема хана Хубилая не содержалось никакой моральной оценки, никакого порицания. Он как будто хотел сказать: если на Западе секс рассматривается как запретное удовольствие или в лучшем случае как удовольствие, предназначенное исключительно для продолжения рода, а само удовольствие считается враждебным благочестию, то на Востоке секс служит естественным и бесспорным дополнением к власти. А еще, конечно, сама мысль о том, что кого-нибудь могут каждую ночь ублажать сразу несколько девушек, самых прекрасных во всей стране, казалась сказочной грезой. Это похоже на картину земного рая, сходного с тем, какой обнаружил в XXI веке в Шанхае Китайский Прощелыга. Важнее всего здесь, пожалуй, то, что благодаря сочинениям Мандевиля и Поло сложился образ Востока как края, где девушек специально отбирают для мужских удовольствий.

Разумеется, и на Западе всегда существовали женщины, чье предназначение заключалось в ублажении мужчин, – любовницы или проститутки, куртизанки высокого уровня или уличные потаскухи. Дело не в том, что секс был доступен на Востоке и недоступен на Западе. Для людей, обладавших властью или просто деньгами, внебрачный секс был доступен всегда и в любых уголках мира как в XIV веке, так и в XXI. Дело в том, что Марко Поло, рассказывая о наложницах императора, ни словом не обмолвился о том, что это греховный и беззаконный обычай. Историк Саймон Шама, писавший о голландской проституции XVII века, говорил о борделе – разновидности демократизированного, коммерциализированного гарема – как о противоположности дома, о злом параллельном мире, противопоставленном доброму миру нормальной домашней жизни. “Сводни – это антиматери: их морщины говорят не о благочестии, а о порочности, их молитвы обращены не к Богу, а к Дьяволу. А сами девушки образуют нечто вроде антисемьи, живущей в антидоме, где они намеренно забывают уроки, которые обычно преподают детям в любом добропорядочном доме”.