Майкл Стивенс - Без революций. Работаем над собой, оставаясь в гармонии

Если мы затрудняемся определить понятие жизни, то понятие о ее вечной спутнице смерти кажется нам еще более сложным. Подобно энергии инь и ян, все, что мы сегодня называем живым, включает как жизнь, так и смерть. Они существуют одномоментно и зависимо друг от друга, таким образом, все, что принимает участие в процессе «жизни», также принимает участие в процессе «смерти». Где начинается этот процесс и где он заканчивается, когда они дают начало друг другу? Внутри вас этот парадокс кроется в каждой клетке вашего тела, начиная с органов размножения и заканчивая вашей кожей, волосами, кровью, кислородом крови – все расширяется и сокращается, проходит этот процесс снова и снова в бесконечном повторении циклов роста и угасания, соединения и распада. Мы все живем и умираем одновременно. Так что же это за инстинкт, который заставляет нас различать эти два процесса?

Несмотря на свои духовные цели, организованная религия зачастую, как и наука, не может дать ясный ответ на вопрос об определении перехода от физической жизни к физической смерти. Так происходит в результате столкновения всех религий, будь то западная или любая другая религия, с одной и той же проблемой. В августе 1929 года, в Нидерландах, на собрании Ордена Звезды Востока главный его учитель Джидду Кришнамурти перед тем, как распустить Орден, рассказал историю, которая идеально иллюстрирует упомянутую нами выше проблему. Он сказал:

«Возможно, вы помните притчу о том, как дьявол и его друг шли по улице и вдруг увидели, как человек впереди них резко наклонился и поднял что-то с земли, посмотрел на это и убрал в свой карман. Друг спросил дьявола: „Что это поднял тот человек?“ – „Он подобрал частицу истины“, – сказал дьявол. „Тогда это очень плохо для тебя“, – сказал друг. „Отнюдь, – ответил дьявол, – я собираюсь помочь ему разобраться с этим“.

Я утверждаю, что истина – это страна без дорог, и невозможно приблизиться к ней ни через религию, ни через секту. Такова моя точка зрения, которой я придерживаюсь полностью и безоговорочно. Истина, будучи безграничной, абсолютной, недостижимой, не может быть организована; и не следует формировать никаких организаций, дабы вести людей или направлять их на определенной путь».

Определение религий как организованных систем полезно, так как оно раскрывает опасность, появляющуюся тогда, когда мы пытаемся толковать идеи других людей. Как вы уже знаете, вы всегда будете интерпретировать нечто, пропуская это через фильтр своего эго-я. Даже если слова придут от самого Бога, их толкование определенно будет вашим, моим или одного из гуру/священника/имама, который их получает. Если учитель говорит: «Я люблю своего соседа», – я должен понять, что мой наставник имеет в виду, говоря «люблю» прежде, чем смогу начать проповедовать это кому-то еще. И если мой разум не такой развитый, как у учителя, мое объяснение также не может быть продвинутым. Учения, которые я пропускаю через свой разум и организую в соответствии с его структурами, формируются, больше подчиняясь моим ограничениям, нежели намерениям учителя. Более того, мое общественное положение зависит от сохранения верности своим принципам и веры в истинность своего учения, поэтому существует сильное давление со стороны моего эго-я, которое заставляет думать о том, что случится, если паства «религиозно» не последует истине, которую я проповедую. Вот как отсекаются мелкие нюансы мыслей, слов и поступков учителей, значение их истончается, и итог его или ее жизни «рафинируется» в правила отделения верного от неверного, истины от богохульства, святого от порочного.

Религии не берут в расчет двусмысленность серого. В полутонах истины нет. Умы организованных религий были натренированы теми же самыми мыслительными плотами эго-я, которые дрессируют нас сегодня. Все религии имеют дело с истиной истин, потому что, чтобы ее проповедовать, истина должна быть только одна. Подумайте над этим. Но, как сказано во «Всемирной христианской энциклопедии», на сегодняшний день в мире существует 270 главных религиозных групп{ David B. Barret, at al. World Christian Encyclopedia: A Comparative Survey of Churches and Religions in the Modern World , Oxford University Press, (2001), ISBN-13:978-0195079630.}, каждая из них делится на все более мелкие общины и секты. Люди создают барьеры и границы, а не боги и уж точно не просвещенные учителя, которые пришли, чтобы пролить свет истины, а не изобретать ее. В мире, где крупнейшее религиозное течение – христианство (2,1 миллиарда последователей) – делится на 34 000 отдельных вероисповеданий , какое из них будет истинным? Разве это не ярчайший пример эго-я в действии, разделяющего и порождающего конфликт?

Многие религии свели обширные многомерные духовные основы к привлекательным и ярким ритуалам, стали одержимы словами учителей и книгами, написанными о них, но не самими учителями. Однако есть то, что характеризует учение всех великих учителей: все они призывали людей жить по правде, а не просто знать ее или верить в нее. То, что они делали , было столь же важным, что они говорили. Хотя духовные наставники прошлого одобряли обычаи и ритуалы, они ни на один день не приостанавливали свои ежедневные занятия. Рутинные каждодневные дела и были их практической деятельностью. Одним словом, деятельность величайших умов на этой планете в прошлом и настоящем есть практическое воплощение идей, о которых они говорили.

Если мы хотим понять, почему имеем то восприятие смерти, которое имеем, и приспособить его так, чтобы оно служило нашей цели, следует избавиться от эго-я, которое такое восприятие определяет. Мы уже выяснили, как агрессивные мыслительные плоты эго-я влияют на нашу социальную, экономическую и политическую системы; теперь мы должны спросить, сформировалось ли наше восприятие физической смерти на основе тех же мыслительных плотов и, если так, из каких альтернативных мыслительных плотов мы можем выбирать?

Я воспитывался в английской церкви, но мне повезло долгие годы жить и работать в исламских и буддистских странах. Я не сомневаюсь в том, что большинство религиозных предписаний являются отражением эго-я, которое истолковало их по-своему, и что взгляд этих религий на смерть не более чем творение того же эго-я. Ни в коем случае не хочу этим задеть религиозные чувства моих читателей. На самом деле, религии, не основанные на эго-я, – это удивительная вещь, учитывая его практически эндемическое распространение по всему миру. Тем не менее, факты говорят сами за себя: использование чувств страха, стыда, вины, разобщения, ограничения и требование повиновения – это, несомненно, черты эго-я, и они лежат в основе большинства религиозных предписаний, в частности, католической церкви. Христианство, иудаизм и ислам утверждают, что мы рождены грешными, живем в одиночестве и после смерти предстаем на суд Самого Бога. Праведники попадут в рай, а грешники отправятся в ад. Религиозную паству при этом держит вместе страх смерти, суда и обреченность на вечные муки. Если мы не будем «хорошими», что часто означает «выполнять то, что предписано религиозными лидерами», мы будем наказаны. Страх и контроль, переполняющие эти мыслительные плоты, являются явными отпечатками, оставленными эго-я.