Алекс Ликерман - Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам

Я сказал Бренде, что Чарльз, вероятнее всего, лучше отнесется к поддержке, чем к совету. Причем именно ее поддержке.

– А что во мне такого особенного? – спросила она.

– Никто не может поддержать нас так, как человек, прошедший через то же, что и мы.

Даже если мы не можем превратить поражение в победу, не растем как личность в результате проблем, мы можем всегда – всегда! – использовать свой опыт, чтобы поддержать других (особенно когда они сталкиваются именно с теми препятствиями, которые преодолели мы сами).

Например, если бы я удачно прошел экзамен в медицинском институте с первого раза, то у меня не было бы опыта, с помощью которого я мог бы поддержать других студентов, провалившихся на экзамене. Моя неудача и последующая победа стали тем ядом, который я мог раз за разом превращать в лекарство, чтобы подбодрить других. И моя победа поднималась на новые высоты.

В разговоре с Брендой я подчеркнул, что даже потеря мужа в прошлом способна ее поддержать. Она сама уже прошла то, с чем столкнулся Чарльз сейчас, и именно ее поддержка (показывающая, что пережить потерю супруга возможно) дала бы значительно больший эффект, чем поддержка других. Поэтому если бы она выразила Чарльзу сочувствие, сказала ему, что со временем все будет лучше, поговорила с ним о жизни после потери и рассказала, что сталкивалась с теми же проблемами, а потом легонько сжала его руку, то он принял бы ее слова без тени сомнения и получил от Бренды то главное и уникальное, что способна дать поддержка, – доверие.

– Это все равно что вы с другим человеком бежите по одной дороге, но вы далеко впереди и рассказываете ему о том, что видите сами и что увидит он, – сказал я. – Просто пройдите этот путь вместе с Чарльзом.

Когда я вновь увидел Бренду через полгода, она рассказала, что последовала моему совету. Чарльзу удалось постепенно преодолеть свои тяжелые чувства, связанные с уходом Рэйчел (точно так же, как это удалось Бренде после ухода Натана). А затем она с нескрываемой гордостью сообщила, что посоветовала Чарльзу то же, что когда-то предложил ей я. Она спросила его, не хочет ли и он стать волонтером в хосписе.

Я удивленно распахнул глаза.

– И что же он на это ответил?

Бренда сказала, что Чарльзу потребовалось время, чтобы принять эту идею. Однако в итоге он согласился, и они стали вместе посещать одного из ее смертельно больных пациентов (к тому моменту Бренда посещала уже трех человек). Через несколько недель после начала этой работы Чарльз, выходя вместе с Брендой из дома пациента, повернулся к ней и тихо сказал: «Спасибо, что спасли мою жизнь».

Мало что заставляет нас страдать так сильно, как страх. Это не просто препятствие на пути к обретению силы. Его можно считать настоящей противоположностью силе: ничто не ослабляет так, как он. Мы часто хотим жить без страха, но он все равно остается с нами, как и все эмоции, от которых никто и никогда не может освободиться полностью. Как и все эмоции, он сам по себе не хорош и не плох, однако он обретает черты блага или зла в зависимости от обстоятельств, в которых возникает, и действий, которые он заставляет нас совершать (или избегать). Например, страх может как повысить вероятность выживания (заставляя нас бежать из горящего дома), так и снизить вероятность успеха (мешая нашим попыткам освоить новый навык).

В идеале нам бы хотелось испытывать страх, только когда он для нас полезен. К сожалению, большинству пока не удалось освоить это искусство. Мы часто боимся, когда выбираем из двух зол. Мы не всегда можем понять, чего стоит бояться, а чего нет, но эволюция дала нам умение реагировать на любой страх так же, как на боль: избегать всего, что его вызывает.

Более того, поскольку страх кажется нам злом, когда мы не можем избежать вызывающих его событий, то мы часто его подавляем. Однако это редко приводит к нужному результату. Зачастую, как было описано в главе 6, в результате возникают еще большие проблемы, чем те, которые вызваны страхом {261}. А вот признание страха часто, как ни странно, ослабляет его {262}. К тому же оно снижает его влияние {263} , тем самым давая нам возможность обрести смелость и способность что-то сделать, невзирая на страх. Таким образом, стремление стать смелым, а не бесстрашным, – не только более безопасно, но и более реалистично.

Это не значит, что обрести смелость легко. Как и все, что достойно внимания, это требует усилий, а также жизнеспособной стратегии. Например, вместо принятия страха мы можем попытаться отвлечься от него. Так, если мы боимся, что девушка откажет нам в свидании, мы можем представить себе удовольствие от какого-нибудь вкусного блюда. Если мы боимся мысли о том, что провалили экзамен, то можем подумать об отдыхе, запланированном на следующую неделю. Ожидая результатов биопсии, мы можем сосредоточиться на каком-нибудь интересном занятии. Именно эта стратегия как-то помогла одному моему пациенту, у которого я диагностировал рак легких.

Проверка на метастазы обнаружила в его печени небольшое уплотнение, напоминавшее при радиографическом исследовании доброкачественную кисту. Однако мы не были полностью уверены, что это не метастатическое поражение, поэтому решили провести биопсию. Из-за сильной загрузки лаборатории мы получили результаты только через неделю.

Через два дня после того, как были взяты пробы, пациент позвонил мне в панике: он боялся, что это уплотнение могло действительно оказаться новой опухолью. Он понимал, что если это действительно так, то его шансы на выздоровление равны нулю. Я предложил ему успокоительное (на что он с благодарностью согласился). Однако потом мы заговорили о том, как справиться с его беспокойством с помощью отвлечения.

– Отрицание происходящего имеет плохую и совершенно незаслуженную репутацию, – сказал я ему. Я отметил, что, согласившись на биопсию, он уже предпринял действия, необходимые для достижения положительного исхода. Поэтому мысли о раке не могут повысить его шансы на выживание.

Чтобы отрицание стало эффективным, я предложил ему сосредоточиться необычным способом. Вместо того чтобы абстрагироваться от того, что вызывало у него беспокойство, ему стоило активно задуматься над чем-то притягательным. В общем, действовать решительно. Мой пациент решил в следующие пять дней в ожидании результатов биопсии посмотреть три кинофильма, прочесть две книги и навестить любимую племянницу. И действительно, как рассказал он позже, он перестал думать о раке и смог управлять своим беспокойством (оказалось, что уплотнение – доброкачественная аденома печени, а через неделю после получения результатов ему удалили опухоль из легкого. И даже через три года после этого у него не наблюдалось рецидивов).