Дэн Ариели - Вся правда о неправде. Почему и как мы обманываем

Затем команда поместила каждого из патологических лжецов – а также еще 21 человека из числа клиентов центра временной занятости (контрольную группу) – в сканер мозговой деятельности, чтобы изучить структуру мозга каждого из них. Исследователи сконцентрировались на префронтальной коре – части нашего мозга, находящейся за лобной костью и отвечающей за мышление высокого порядка, например за планирование ежедневного расписания или ответную реакцию на окружающие нас соблазны. Эта часть мозга также отвечает за наши моральные суждения и принятие решений. Короче говоря, это контрольный центр для мышления, рациональности и морали.

В целом наш мозг сформирован двумя типами материи: серым и белым веществом. Серое вещество – это еще одно название для группы нейронов, составляющих основу нашего мозга, субстанции, позволяющей нам мыслить. Белое же вещество – это то, что соединяет эти клетки мозга. Белое и серое вещество есть у каждого из нас, однако Ян и ее коллеги были особенно заинтересованы в сравнительном объеме того и другого в мозге участников. Они обнаружили, что у патологических лжецов было на 14 процентов меньше серого вещества, чем у контрольной группы (что обычно присуще людям с психологическими проблемами). О чем это говорило? Предположение номер один: у патологических лгунов меньше клеток мозга (серого вещества) в префронтальной коре (зоне, определяющей, что правильно, а что нет), им сложнее принять во внимание вопросы морали, то есть они лгут с большей легкостью.

Но это еще не все. Возможно, вам интересно, чем же заполнено свободное пространство мозга патологических лгунов (ведь у них меньше серого вещества). Ян и ее коллеги обнаружили, что у патологических лгунов на 22–26 процентов больше белого вещества в префронтальной коре, чем у другой группы. Вследствие большего объема белого вещества (соединительной ткани для серого вещества) патологические лгуны способны провести больше связей между различными воспоминаниями и идеями. Подобная высокая степень «подключения» вкупе с доступом к обширному миру ассоциаций в их серой материи может и быть пресловутым секретным ингредиентом, превращающим их в прирожденных лжецов.

Подводя итог, можно сказать, что более высокая степень внутренних связей в мозге позволяет нам лгать с большей легкостью и при этом относиться к себе как к заслуживающим уважение людям. В итоге чем лучше развиты связи в мозге, тем больше у нас появляется путей для интерпретации и объяснения непонятных событий – и, возможно, это важнейший элемент в рационализации наших нечестных действий.

Эти выводы заставили меня задуматься над тем, связано ли увеличение объема белого вещества одновременно с повышением склонности к вранью и креативностью. В конечном счете люди, у которых имеется больше связей между различными частями мозга, теоретически, вероятно, более творческие. Для того чтобы протестировать наличие возможной связи между креативностью и нечестностью, мы с Франческой Джино провели серию исследований. Будучи и сами творческими людьми, мы решили рассмот-реть этот вопрос с множества сторон и начали со сравнительно простого подхода.

После того как наши участники показались в лаборатории, мы проинформировали их, что им предстоит ответить на несколько вопросов, а потом выполнить задание на компьютере. Помимо не имевших отношения к делу вопросов о привычках и бытовых ситуациях (эти вопросы-наполнители были призваны скрыть истинную цель исследования), мы задавали три важных для нас набора вопросов.

В первом из них мы попросили участников определить, в какой степени они могли бы описать себя с помощью «творческих» прилагательных (проницательный, изобретательный, оригинальный, необычный и так далее). Во втором мы просили их сообщить нам, насколько часто они принимали участие в 77 различных типах деятельности, требовавших большей или меньшей степени креативности (боулинг, ходьба на лыжах, скайдайвинг, рисование, написание художественной прозы и так далее). В третьей и последней группе вопросов мы просили участников оценить, насколько им подходят заявления типа «У меня много творческих идей», «Я предпочитаю задачи, позволяющие мне думать креативно», «Мне нравится делать вещи необычными способами» и другие сходные утверждения.

После того как участники завершили оценку личности, мы попросили их выполнить задание с точками, которое теоретически не было связано с вопросами. Если вы не помните, в чем состояло это задание, вернитесь к страницам 131–132 главы 5 «Почему ношение подделок заставляет нас мошенничать больше».

Что, с вашей точки зрения, произошло дальше? Получилось ли, что участники, выбиравшие в отношении себя больше определений, связанных с творчеством, чаще участвовали в творческих видах деятельности и рассматривали себя как креативных личностей? Мошенничали ли они больше, чем менее креативные участники?

Мы обнаружили, что участники, чаще нажимавшие на кнопку «больше справа» (дающую вам большее вознаграждение), обычно были теми же людьми, у которых имелись самые высокие баллы по всем трем показателям креативности. Более того, отличие между более и менее креативными личностями чаще всего проявлялось в случаях, когда разница в количестве точек справа и слева была сравнительно небольшой.

Это дает основания предполагать, что отличие между более и менее креативными личностями сильнее всего проявляется в неопределенных ситуациях, где у них возникает больше пространства для оправдания. В случае очевидного различия между количеством точек по обеим сторонам диагонали участникам нужно было принять довольно простое решение – обманывать или нет. Однако когда им было сложно сказать, где точек больше – справа или слева от диагональной линии, в дело вступала креативность, а вместе с ней и мошенничество. Чем креативнее человек, тем проще ему объяснить себе, почему он видит больше точек справа от диагональной линии (то есть на стороне, за которую обещано большее вознаграждение).

Если говорить более простым языком, то связь между креативностью и нечестностью проявляется в том, что мы умеем рассказывать себе истории о том, что делаем правильные вещи (даже когда на практике это совсем не так). Чем более мы креативны, тем проще нам придумать хорошую историю, помогающую оправдать свои эгоистичные интересы.

И хотя этот вывод был довольно интересным, мы не особенно им воодушевились. Наше первое исследование показало, что между креативностью и нечестностью имеется некая связь, но это совершенно не означало, что именно креативность напрямую приводит к нечестному поведению. А что если с креативностью и нечестностью связан третий фактор, например интеллект?