Рената Дэниэл - Самость. Сущность и проявление центрального архетипа аналитической психологии

После того как старик окончил свой рассказ, гости стали с оглядкой возвращаться к столу: они опасались сидеть рядом с окном с черными деревянными откосами. Только старику хватило храбрости сесть рядом с окном: он был уверен, что паук не выберется из ловушки до тех пор, покуда люди помнят о Боге. Поскольку все мысли гостей были заняты историей о пауке, старик решил рассказать историю до конца:

В течение последующих столетий люди жили в страхе Божьем, их деревня процветала, а сами они разбогатели. Но, как говорится, «в людях, на которых щедрее всех сыпется благодать Божья, бывает, заводится червь». Со временем жители опять стали забывать Бога. Так же, как когда-то рыцари мучили крестьян, так теперь они сами обращались со своими слугами и батраками. В течение двухсот лет паук оставался в дверном косяке, пока в доме не появилась еще одна женщина из чужих краев. Вместе с женой своего сына Кристена они мучили прислугу и скот. И еще они решили построить новый дом, а старый оставить прислуге. Кристен был уверен, что со старым домом связано семейное благополучие, но ему не удалось переубедить двух женщин.

Старый дом был отдан слугам, и вот в Рождественский сочельник один из них вытаскивает затычку из косяка. Все замерли, когда из отверстия вылез черный паук. Крестьяне вновь начинают умирать от чумы, а те, кто уцелел, обвиняют в своих бедах Кристена. Все вдруг опять стали благочестивыми, убеждая себя в том, что они всегда были такими, и один только Кристен якобы является безбожником. А тот опять переселяется в старый дом, находит и освящает колышек, как и его предки, и собирается заточить паука в ту же самую тюрьму. При этом он понимает, что этот поступок будет стоить ему жизни. И действительно, после его смерти в деревню возвращаются благополучие, мир и процветание.

Спустя 200 лет старый дом вновь становится непригодным для жилья, однако его хозяева долгое время не решаются строить новый. Но однажды один мудрый человек говорит им: «Вы можете смело строить дом, только при этом две вещи должны остаться неприкосновенными: старый оконный косяк с замурованным пауком и вера предков в то, что паук должен навеки оставаться в своей деревянной тюрьме – и тогда ваш новый дом будет благословен (Gotthelf, 2002, S. 115). Этому совету последовал и сам старик, когда настал его черед строить новый дом вместо старого. Он перенес старый косяк в новый дом, чтобы не забывать ни о нем, ни о связанных с ним событиях. Этими словами старик завершает свой рассказ, и к гостям возвращается радостное настроение, и они продолжают праздновать крестины. А один из родственников старика заметил вслух: «Жаль только, что никогда не знаешь, чему верить в таких историях, а чему – нет» (Gotthelf, 2002, S. 116).

В наши дни многие люди остановили бы внимание на этой фразе, но давайте посмотрим правде в глаза: кто в наше время все еще верит в то, дьявол может потребовать некрещеного младенца? Немногие. Верим мы в это или нет, но новелла затрагивает архетипические мотивы, которые актуальны и сегодня.

Как в новелле «Черный паук» объясняется происхождение болезней? Долгое время бытовало поверие, что эпидемии (две исторически подтвержденные эпидемии чумы в Европе в XIII и XV веках) возникают в результате сверхъестественных причин. Считалось, что они возникают вследствие безбожия и соглашения с дьяволом. В природных катастрофах видели не только проявление злого и бессмысленного рока, но и наказание свыше для напоминания нам о необходимости вести благочестивую жизнь. Таким образом, богобоязненное Эго наделялось способностью оказывать влияние на силы природы. Современный мир с сомнением относится к такого рода верованиям – мы больше полагаемся на вакцины и антибиотики в борьбе с инфекционными заболеваниями.

При этом в новелле иллюстрируется радикальная смена представлений о дьяволе на протяжении трех эпох. Сначала дьявол предстает в человеческом обличии: он одет в зеленый охотничий костюм и ведет переговоры с Кристиной. Затем он трансформируется в паука, которого запирают, так что диалог с ним невозможен. Матери и жене Кристена нет дела до паука, они не воспринимают дьявола всерьез. На языке аналитической психологии это означает, что в данном случае отсутствует Religio – осознанное внимание к нуминозным трансперсональным силам. Эти две женщины довольно беспечны и, в отличие от Кристины, не вступают во взаимодействие с дьяволом. Но ведь именно этой беспечности оказалось достаточно, чтобы вернулась чума. В последней части во времена старика-рассказчика дьявол – только персонаж истории. Таким образом, в восприятии людей дистанция с дьяволом со временем увеличивается.

Началом дистанцирования и отчуждения от Бога и от дьявола можно считать примерно 1500 год (Wils, 2013, S. 37 etc.). До этого мир представляли магическим местом, населенным божественными и дьяволо-демоническими существами, обитающими поблизости. Люди ощущали непосредственное присутствие Бога, проявлявшееся как божественное вмешательство и целеполагание. Когда около 500 лет назад эти верования стали сдавать позиции, начался коллективный процесс ослабления веры, который привел к тому, что Бог стал абстрактным и недоступным для людей. С тех пор его непосредственное присутствие перестало казаться очевидным. То же самое касалось и дьявола – его больше не воспринимали как материальное существо. Естественно, это привело к серьезным сомнениям в существовании Бога и дьявола.

В истории известен другой пример, иллюстрирующий ослабление веры. В 1755 году Лиссабон – в ту пору один из самых богатых городов мира – был разрушен землетрясением. В воскресное утро 1 ноября в городе начались подземные толчки, которые продолжались непрерывно в течение 10 минут. Вслед за этим город охватил пожаром, одновременно начался потоп. Не менее пятнадцати тысяч человек погибло, множество зданий и ценных культурных объектов было уничтожено совместными усилиями всех четырех стихий: земли, воды, ветра и огня.

Было ли это природное бедствие деянием Божьим (Neimann, 2004, S. 26, 354 etc.)? Может, причина заключалась в том, что португальцы погрязли в грехах и должны были понести за это наказание? Идею о том, что землетрясение является божественным знаком, можно связать с всеобщим убеждением, о котором идет речь в «Черном пауке»: крестьяне были наказаны чумой за свое безбожие. Похожие мысли высказали после землетрясения богословы: Господь Бог создал человека из праха земного, и разве однажды земля не должна была вздыбиться под грузом человеческих злодеяний? Однако в идее богословов о наказании погрязших в грехах людей содержится изрядный подвох: в то время как под руинами церквей погибло большое количество благочестивых прихожан, единственным районом, который землетрясение не затронуло, был лиссабонский квартал красных фонарей, то есть спаслись только проститутки, сутенеры и их клиенты. После такого спасения грешников вера в десницу Божию, защищающую честных граждан, сильно пошатнулась, а диктат церкви о страхе Божьем дал глубокую трещину. Бог оказался непредсказуемым.