Коллектив авторов - Антология суицидологии. Основные статьи зарубежных ученых. 1912–1993

Лично я считаю, что работу инстинкта смерти можно попытаться увидеть, в частности, в происходящих в организме физиологических процессах, – по-видимому, ряд этих процессов действуют в основном на пользу личности, а другие направлены против нее. Феномен, названный Фрейдом соматической податливостью [24] Соматическая податливость – понятие, отражающее готовность и способность отдельных частей тела или систем органов вовлекаться в невротические процессы, обеспечивая им регрессивные соматические пути для разрядки конфликта между влечениями и защитой. , можно трактовать как своего рода биологическое принятие или отвержение модифицированных психикой побуждений Ид. Психоаналитики нередко сталкиваются со случаями, которые позволяют говорить о справедливости такого предположения. Примером может служить пациентка Катрин Бэкон из Чикаго. Ее осознанные самоповреждения не заходили дальше нанесения себе царапин с намерением вызвать заражение кожи, которое, согласно ее предположениям, должно было привести к смерти. Однако какими факторами определяется фатальность возникающих воспалительных процессов? Можно ли согласиться с мнением бактериологов, что она целиком зависит от отношений вирулентности и сопротивляемости, или, иными словами, от воли случая? Клинический опыт приводит нас к заключению, что подобное заражение протекает в тяжелой форме, сопровождаясь другими активными тенденциями саморазрушения. Вполне возможно, что относительное доминирование инстинкта смерти обусловливает биологическое принятие представившихся внешних возможностей для саморазрушения.

Есть и еще одно немаловажное обстоятельство, о котором хотелось бы упомянуть. Существует предположение, что желание смерти является всего лишь одним из скрытых выражений широко распространенного феномена, обычно интерпретируемого как фантазии о родах, или, точнее, как желание возвращения в материнское лоно. Принято считать, что суицид посредством утопления дает наиболее ясное символическое выражение этой тенденции. Однако нельзя также отрицать возможности прямой инверсии этой интерпретации, так что фантазии рождения и различные проявления желания возврата к покою в материнской утробе на самом деле могут лишь красочно отображать бессознательное желание смерти.

Мы видели, что агрессивные элементы суицида берут свое начало в Эго, а субмиссивные элементы – в Супер-Эго; взглядам Фрейда соответствует мысль о том, что бессознательное желание умереть, которое подразумевает инстинкт смерти, исходит из Ид.

Однако, как уже было сказано выше, для подтверждения этой гипотезы мы можем привести лишь негативные данные. Можно показать, что многим лицам, у которых весьма сильны агрессивные и субмиссивные элементы саморазрушения, так и не удается завершить самоубийство из-за вполне определенного нежелания умереть. Есть и много других объяснений фактам подобных «неудач», однако они поддерживают и точку зрения, что у этих людей инстинкты жизни преобладают над инстинктами смерти. В личном общении Александер отмечал, что, по его мнению, вряд ли возможно продемонстрировать отчетливое психологическое выражение инстинкта смерти. Я согласен с тем, что оно еще не было продемонстрировано, однако не вижу, почему следует a priori полагать, что эта демонстрация совершенно невозможна. Думаю, стоит признать, что теория инстинкта смерти и, следовательно, вклад «желания умереть» при самоубийстве до настоящего времени остаются лишь гипотезами в отличие от доказанных фактов существования двух других составляющих суицида.

РЕЗЮМЕ

Мы высказали точку зрения, что самоубийство представляет собой акт удовлетворения саморазрушительных тенденций, анализ которых показывает, что они состоят, по меньшей мере, из двух составляющих – агрессивного (желания убить) и субмиссивного (желания быть убитым). Дополнительно постулируется, что в этом акте в той или иной мере присутствует желание умереть, однако последнее положение не подтверждено достоверными психологическими данными.

Эти три компонента исходят, соответственно, из Эго, Супер-Эго и Ид. Изученные клинические феномены показывают, что относительная интенсивность этих трех компонентов у разных людей значительно колеблется, так что в одних случаях самые сильные мотивы исходят от Эго, в других – от Супер-Эго, а в третьих (возможно) – от Ид.

ЧАСТИЧНОЕ САМОУБИЙСТВО

Все вышесказанное прямо подводит нас к проблеме неполных форм суицида, которые в соответствии с нашими рассуждениями и анализом имеют непосредственное отношение к более успешным действиям по саморазрушению, которые мы обычно называем самоубийством. Иногда саморазрушение осуществляется прямым, а в ряде случаев косвенным путем, причем оно может быть полным или неполным. С равным правом можно говорить об острых и хронических самоубийствах; без особой натяжки можно предположить, что многие заболевания, которые мы называем органическими и функциональными, вероятно являются различными формами саморазрушения, то есть хронического косвенного самоубийства.

Подобно невротическим симптомам, которые бывают локализованными, например при конверсионной истерии, или генерализованными, как при общем истерическом неврозе, саморазрушительные действия также могут быть локализованными или генерализованными. Кроме того, невротические синдромы и другие проявления невротического характера бывают фокальными и общими. Не исключено, что когда-нибудь удастся доказать, что конверсионная истерия и некоторые формы органических заболеваний представляют собой хронические фокальные саморазрушающие действия, а аскетизм и мученичество являются генерализованным хроническим саморазрушением. В этом контексте обычное самоубийство представляет собой форму острого, генерализованного и полного саморазрушения.

ЛИТЕРАТУРА

Alexander Franz (1929). The Need for Punishment and the Death Instinct // Int. J. of Psychoanalysis. V. X. Р. 256.

Freud S. The Schreber Case // Collected Papers. V. III. Р. 388.

Freud S. Mourning and Melancholia // Collected Papers. V. IV. Р. 156.

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Грегори Зилбург ( 1891–1959 ) родился в России, эмигрировал в Соединенные Штаты Америки после революции 1917 года. Прибыв туда в качестве бедного эмигранта, он впоследствии стал одним из выдающихся психиатров этой страны. Первую медицинскую степень он получил в Санкт-Петербурге, а вторую – в Колумбийском университете, который окончил в 1926 году. Обучившись психоанализу в Берлине ( 1929–1930 ), он возвратился в Нью-Йорк, где приступил к психиатрической и психоаналитической практике. Активно занимаясь исследованиями, Зилбург получил известность благодаря своим многочисленным статьям, посвященным послеродовым психозам, проблемам криминологии, самоубийству и «амбулаторной шизофрении». Значительный вклад в развитие психологии внесла его монография «История медицинской психологии». Обладая огромным творческим потенциалом, большими способностями и кипучей энергией, Зилбург успешно занимался фотографией, увлекался резьбой по дереву, кулинарией и коллекционированием книг ( Braceland, I960 ).