Антонио Менегетти - Учебник по онтопсихологии

Онтопсихология считает закон позитивным, если он функционален для его исполнителей; в противном случае он негативен. Философско-исторический вопрос о фундаменте этики, а именно, о lex aeterna, ius naturae (вечный закон, естественное право) и позитивном праве, как бы он ни был интересен, выходит за рамки данного видения, даже если онто Ин-се понимает суть трех данных аспектов и соизмеряет их друг с другом.

Стереотип – это приобретенный модуль конструирования, формализованный группой критериев, которые большей частью основаны на исторических убеждениях. Анализ и верификация этих стереотипов свидетельствуют о том, что они не являются естественными производными природы, семьи или общества, а имеют другой источник. Они детерминированы универсальной базовой матрицей, служащей точкой опоры для стереотипов, а также для сознательных и волевых поступков индивидов. Эту матрицу я назвал монитором отклонения. Монитор отклонения – это своего рода компьютер [16] Под компьютером автор подразумевает устройство, предназначенное для выполнения определенных логических операций и предоставления их в определенном виде. . Данная ситуация приводит к нарушению функциональности субъекта – к тоске, кризису, болезни, недовольству, экзистенциальному краху, неспособности достичь своих целей и враждебности по отношению к другим («человек человеку волк» [17] Древний афоризм “Homo homini lupus est” (лат.) был использован английским философом Томасом Гоббсом (1588–1679), который в своем произведении «Левиафан» таким образом выразил свое понимание человека, как существа недоброго и злого по своей природе, который при отсутствии сильной централизованной власти приходит к ситуации «войны каждого с каждым». ). Установленные и поддерживаемые природой, мы организуем себя по схемам, матрицей которых является монитор отклонения. Результатом становится экзистенциальная шизофрения, поскольку монитор отклонения представляет собой логический процессор, организующий жизнь индивида способом, чуждым идентичности последнего.

Обнаружение онто Ин-се – универсального динамического критерия общего и целостного развития человека – позволяет идентифицировать, отличить и отделить все патологическое или отклоняющее. Динамический критерий одновременно становится семантическим критерием. «Динамический» – свидетельствует о смещении (формализации) энергии, а значит, служит отправной точкой и задает способ ее ведения. «Сема» представляет собой точную определенность. Следовательно, «семантический» означает, что у энергии есть собственный проект. Поскольку по результатам наблюдений лишь онто Ин-се является для субъекта посредником жизни и аутентичной реальности, любое поведение, противоречащее онто Ин-се, неэффективно, стереотипно, патологично. Великим достижением онтопсихологии является не открытие семантического поля, а идентификация онто Ин-се. Открытие семантического поля позволило объективировать онто Ин-се, этот универсальный критерий: все равное этому критерию есть жизнь, все отличное от него – патология. Онто Ин-се определяет и конкретизирует природное «изо», которое, в свою очередь, удостоверяет онто Ин-се, то есть они – тождественны. Под природным «изо» подразумевается, что человек в данной совокупности обладает возможностью опосредовать флору, фауну и все, что составляет часть огромного целого под названием мир жизни.

Чтобы доказательно говорить об онтопсихологии, мы должны сначала погрузиться внутрь эпистемического опыта.

«Эпистемический опыт» означает «пребывание в корне, в животворном истоке, во “в-себе” эксперимента»; только так на опыте можно уловить очевидность. Онтопсихология открыла формальный критерий для использования в науке – Ин-се.

Первым моим открытием было семантическое поле (базовое биологическое восприятие). Я обнаружил, что от людей постоянно исходят послания с точно заданным адресатом. Эта совокупность импульсов, или интенциональностей (чувство голода, жажды, безопасности, ригидности, симпатии, антипатии, агрессивность, любовь, секс, желания, чаяния, психические констелляции, целеустремленность и т. д.), образует собственную сеть и имеет свою стратегию действия.

Открыть семантическое поле оказалось несложно: субъекту достаточно полностью и внимательно вслушаться в себя, отогнав любые мысли, чтобы ощутить многогранность импульсов и разнообразие ситуаций.

Проблема состоит лишь в том, какому из этих импульсов необходимо следовать. Рядом с одной личностью возникает одна реакция, с другой – иная; каждому человеку соответствует особый тип переменных реакций. Восприятие семантического поля – это повсе-дневный и естественный опыт, свойственный каждому живому существу и меняющийся от одного человека к другому. Оттачивание способности к познанию этих телесных взаимодействий (базовой приемопередачи) позволяет переживать интерактивность семантического поля в каждодневном опыте.

Многогранность импульсов – это всегда феноменология, а не сущность семантического поля. Улавливая импульсы и испытывая ощущения, мы постоянно имеем дело с феноменом, природа которого может быть как здоровой, так и комплексуальной. Первым моментом всегда является психическая деятельность. Семантическое поле – это переменная психической деятельности, проект данного мгновения психического самодвижения. Любое направление движения есть семантическое поле: это мгновенный проект энергии как таковой.

Психическая деятельность всегда невидима. Даже мышление и сознание являются феноменологией, а причину в‐себе увидеть нельзя. Когда мы мыслим, то уже отражаем: наше сознание прочитывает то, что уже проявлено феноменологически. Одним из примеров феноменологии является сновидение. В процессе исследований я отследил все импульсы, которые улавливал с помощью семантического поля. Многократно выдвигая гипотезы и получая один и тот же результат, я пришел к формальному открытию онто Ин-се. Исследование проводилось по каждому направлению в отдельности. Выяснилось, что субъект обусловлен в первую очередь половыми, дружескими, то есть в целом аффективными отношениями. Исследуя результаты, к которым приводили такие отношения, связанные с точной динамикой переменных семантического поля, я определял связь или ситуацию как негативную, непродуктивную всякий раз, когда обнаруживал, что субъект несет потери в экзистенциальном и биологическом плане, даже если сам субъект считал такую ситуацию желанной и жертвовал собой ради нее.

Экспериментально исследуя различные векторные направленности, я смог выделить и идентифицировать один импульс. Всякий раз, когда субъект следовал указаниям, а значит, интенциональности этого импульса, динамика завершалась позитивным для него результатом: он обретал внутреннюю уравновешенность, здоровье, развитие, функциональность, то есть приходил к самореализации. В противном случае субъект терпел поражение, происходило нарушение его экзистенциального и биологически-функционального равновесия. Этот импульс существует наряду со всеми другими, действуя иногда вместе с ними, а иногда – нет, но присутствует он всегда. Неизменным доказательством вышесказанного было объективное, экзистенциальное, психическое или психосоматическое лечение, приводившее к выздоровлению и устранению симптомов.