Антонио Менегетти - Система и личность

Господствующая сегодня путаница в понятиях о праве вообще накладывает на исполнителей права исключительную обязанность: удостоверить эпистему его функциональности и, индивидуально в ней удостоверившись, наставить и направить общество в это русло. Бесполезно прикрываться, ссылаясь на толпу, на насилие массы. Демократия и есть насилие массы, поскольку отношения демократического преобладания базируются на подаче голосов, а не на рациональности фактов: следовательно, мы имеем дело с количественным, а не с интеллектуальным большинством. Конечно, мы должны признать его, но глубоко мыслящий юрист внутри себя не вправе оправдывать себя насилием количества, потому что это означало бы осуществлять разум силы, а не силу интетрального разума, которая заключается в божественной пропорции противоположностей.

Всякий народ, прежде чем вступать в дискуссии или сражения, желает иметь гарантию законности тех принципов, ради которых он живет и умирает: он не знает, справедливо ли это, и обращается к естественным исполнителям права, закона, справедливости. Дело свечи – стоять на столе, но, если и свечи уйдут во тьму, подчиняясь воле какого бы то ни было насилия, тогда все потеряно.

Одна из целей, которые я ставлю перед собою сегодня, – пробудить разум и ответственность всех тех, кто занят администрированием права, чтобы они вместо идеологических междоусобиц смогли еще раз наглядно представить себе некий горизонт, некий ориентир, по крайней мере для себя самих. Если ныне над всем правовым порядком господствуют положения, которые по меньшей мере чужеродны внутренней логике права, то ясно, что ни одному элементу в этой социальной группе уже нельзя предоставлять никаких гарантий в какой бы то ни было момент времени; поэтому подобные исследования обращаются только к ним. В самом деле, если каждая свеча начнет светить, побуждаясь к этому собственным внутренним миром, то она согреет другие сердца, и тогда они смогут найти путь к эффективному политическому, экономическому и лидерскому действию в различных областях ответственности человечества.

Цель определяет, насколько хороши мораль и действие. Нужно быть крайне объективными в своих оценках; бесполезно искать ответ в Боге, в природе, у Канта и т. п. Цель мы понимаем здесь не в макиавеллистическом смысле, а, скорее, в гораздо более глубоком и объективном смысле: это не результат дела в общем смысле, но результат, который достигается этим делом для человека.

Можно различать ближайшую и конечную цели; закон, всегда устанавливаемый иерархически, должен среди своих вторичных целей каким-либо образом апеллировать к конечной цели и обеспечивать возможность ее реализации, ибо в этой конечной цели естественно удовлетворяется свойственная нам жажда познания бытия. Мы не можем удовлетворить всех, так как происходит естественный отбор, а потому нужно побудить к действию тех, кто способен; другие не знают и не страдают от этого, они пребывают в ожидании естественных вождей, чтобы те вели их за собой.

Интеллектуалы – те, кто склонен к постижению истины существования, – не могут искать оправданий для самих себя с того самого момента, как начали существовать перед лицом бытия; беспокойство, муки, бессонные ночи, страхи, неврозы овладевают преимущественно теми, кому досталась роль свечи.

Им многое было дано: власть, сознание, организация. Благо измеряется целостностью, совокупностью всего того, что было создано, зло – какими-либо изъянами в процессе, в его исходной или конечной точке. Bonum ex Integra causa, malum ex quoqumque defectu [87]. Между тем право управляет поступком человека; всякий раз, готовя к изданию закон, необходимо рассматривать человека в полноте его реальности, а не только в одном каком-либо ее аспекте (профсоюзном, политическом, педагогическом, санитарном, юридическом и т. д.), следя за тем, чтобы этот акт не причинил ущерба какому-нибудь аспекту раскрытия этой глобальности.

Целью закона, как ее определяют, является благо данного общественного целого как по отношению к составляющим это целое частям, так и по отношению к совокупности этих частей: это должно быть циркулярное благо. Первичное благо закона есть коллектив, вторичное – индивид. Даже если в природе индивид является частицей общественного целого, закон должен думать о совокупности всех индивидов, и тем не менее, стремясь сохранить эту совокупность, он не вправе забывать о каждом их них.

Существуют минимальные, средние и идеальные основы блага. Под минимальной основой я понимаю выживание, а следовательно, возможность исключить необоснованное насилие; под средней основой – возможность жизненного взаимодействия, служащего для поддержания общественного здоровья, то есть биологический цикл; идеальная основа (таковая встречается в совершенном обществе, поэтому к рассматриваемому случаю она не имеет отношения) означает допущение возможности количественного и качественного роста всех составляющих общество членов, уважающих данный закон, то есть психический цикл.

Существует следующее множество целей: 1) естественная, 2) сверхъестественная, 3) идеологическая (касающаяся избранной традиции), 4) системная (цель, к которой стремится система, а значит, компьютероподобная оперативность различного рода отношений), 5) опинативная (совокупность демократических мнений, иначе говоря, когда благом считается то, с чем согласны все) [88], 6) функциональная. Я уверен, что единственной целью должна быть функциональная цель в техническом и физическом смысле этого слова.

Фактически законы насаждает тот, кто обладает властью, а не тот, кто знает, какой эта власть должна быть. Реальность такова, что правом судить пользуется победитель, что подтверждается историей; но в таком случае тот, кто наделен умом, должен уметь предупреждать развитие событий; ему непозволительно терпеть мрачное насилие массы. С того момента, как в нас «зажигается свеча», а об этом свидетельствуют факты личной биографии (рождение в определенном общественном контексте, сознательно избранные предметы изучения, случайные и намеренные встречи с другими людьми), вступает в силу онтическое призвание, которое исходит из глубины души каждого и которое мы не вправе унижать, занимаясь низкопробной, халтурной работой. Подлинно разумный человек обязан все учесть и сделать все, что в его силах.

По моему мнению, согласно самотворческому видению онтическо-гуманистической реальности, власть в собственном смысле слова есть природа, вождь – рациональность природы, и, наконец, мы имеем соответствующую группу, в которой должна возникнуть функциональность, то есть тот способ, каким вождь рационально спроектировал биологический порядок природы на материю социального конденсата. Таким образом, вождь обращает свою рациональность на достижение известного результата в общественном целом.