Теодор Драйзер - Драйзер. Русский дневник

– Через девять дней?!

– Да.

– Ну, тогда быстро несите мне все ваши письма и телеграммы. Пока я их не получу, не вижу смысла готовиться.

– Свое письмо я вышлю вам утром. Сегодня начинаем рассылать телеграммы, ответы будем показывать вам сразу по поступлении (см. папку с письмами «Россия»).

Г-н Биденкап выбежал вон.

11 окт. 1927 года, вторник. 17:00

Только что поговорил об этом с Хелен [65] Хелен Ричардсон, дальняя родственница Драйзера (бабушка Хелен и мать Теодора Драйзера были сестрами. См. Newlin Keith. A Theodore Dreiser Encyclopedia. Greenwood, 2003. P. 101. Таким образом, Хелен приходилась Теодору двоюродной племянницей (пер.). С Хелен у него завязались близкие отношения в Нью-Йорке в сентябре 1919 года. В конце жизни писателя она стала его второй женой. . Она считает это предложение лестным и думает, что оно будет использовано в интересах правительства России. «О, ты не представляешь, что это сейчас значит там для них. Твое имя и положительное мнение. Ты не видишь себя таким, как ты есть, а я вижу». И потом…

– Но я не хочу видеть, как мой Доди уезжает далеко-далеко. Столько ночей! Столько дней! Давай я тоже поеду.

– Ну что ты, детка, я ведь только что сказал, как буду ездить по России – может быть, 3-м классом. Мне хотелось бы иметь полную свободу. И там же будет холодно. Мне рассказывали, что у них зима начинается чуть ли не с 1 ноября.

– Да, я знаю, но если мой Доди сможет это выдержать, то почему я не смогу?

– Может быть, и сможешь, но я думаю, что лучше этого не делать. Думаю, что лучше мне поехать одному.

– А ты точно вернешься через два месяца?

– Нет, не уверен; наверное, если мне повезет.

– Да ты влюбишься в одну из русских девушек, свяжешься с ней и убежишь, не вернешься.

– Кто, я? И русские девушки?! Эти дикие большевички? Да разве американские девушки хуже? «Нет» большевичкам!

– Ой, да ты всегда так говоришь. Ну позволь мне поехать с тобой. Может быть… не знаю, ну, пусть я потом заболею. А могу я приехать и встретить тебя на обратном пути – в Лондоне или Париже?

– Не надо встречать меня в Лондоне или Париже. Никогда.

– Да почему?

– Да потому!

– Нет, почему?

– Неужели я не могу провести два месяца в мире духовного? Вести жизнь аскета?

– Ну да, жизнь аскета. Ты!

– Да, жизнь аскета. Я так и сказал. Никаких девушек. Никаких «ля-ля». Только серьезные наблюдения и медитативные путешествия среди снегов. Длительные беседы с просвещенными чиновниками и безумными теоретиками. К тому же ты не говоришь по-русски.

– Так и ты не говоришь.

– Но у меня будут переводчики – секретари и шпионы.

– Ну пожалуйста, Доди!

– Никакого Лондона, никакого Парижа. Мне нужен отдых и покой.

– О да. Ну не будь таким злым. Как ты можешь быть таким злым? И потом, мне будет так одиноко…

– Ну, подумай обо всем, нужно было бы сделать. Этот дом в Маунт-Киско; мои письма, мои дела здесь. И кто позаботится о Нике (русская борзая)? [66] «Ироки» (по-японски «красота») – название загородного дома Драйзера в Маунт-Киско (пригород Нью-Йорка). Дом проектировал в основном Ральф Фабри, друг Драйзера. Фотография Фабри, на которой Хелен запечатлена с русской борзой по кличке Ник, висит в отделе специальных коллекций Библиотечного центра имени Ван Пелта – Дитриха; ее репродукция есть в книге Хелен «Моя жизнь с Драйзером» (Му Life with Dreiser. Cleveland and New York: World, 1951) на вклейке перед с. 249. Слово «ироки» или «ирокэ» имеет много значений – «цвет, оттенок, склонность», другое значение – «романтические отношения, секс, плотская любовь» и т. п. В данном случае переводится как «романтический настрой» либо что-то вроде «настроение цвета». Жена Драйзера, Хелен, в своей книге «Моя жизнь с Драйзером», вышедшей в 1951 году, пишет: «Летом 1927 года мы приобрели чудесный холмистый, заросший лесом участок земли в Уэстчестерском округе, по соседству с одним из озер Кротон, близ Маунт-Киско. Над озером, на вершине холма, стояла маленькая деревянная хижина, много лет служившая охотничьим домиком. Мы перестроили ее и превратили в красивый бревенчатый дом с несколькими верандами… Вдоль дороги по границе участка Тедди выстроил каменный забор в 850 футов длиною; по эскизу Уортона Эшерика были сделаны две калитки, на которых была надпись “Ироки”, что по-японски значит “Душа красок”» (пер.).

– Я оставлю Мэрион в «Ироки», чтобы она присматривала за ним.

– Ой, ну не донимай ты меня сейчас. Я ничего не могу сказать. Может, я никуда и не поеду.

– Ну а если поедешь – можно, и я с тобой?

– Не могу сказать…

– А когда ты приедешь в Лондон, ты привезешь мне пару симпатичных русских сапожек? Может быть, красных? В них буду выглядеть шикарно, правда?

– Боже, я должен проехать шесть или даже семь тысяч миль, чтобы найти пару красных русских сапог? Так вот для чего нужна была революция! Чтобы я мог купить там красные сапоги. Ну ладно, если они у них есть, я куплю. И надеюсь, что русское правительство никогда об этом не узнает [67] Именно здесь, между листами 20 и 21 оригинала дневника, находилась вырванная страница. См. раздел «Принципы редактирования», с. 21–22. .

12 окт. 1927 года. среда. Нью-Йорк

Сегодня в офисе в час дня видел Б [68] Кто такая Б. – неизвестно. . Она обеспокоена известием о моем отъезде. Далеко: муки ожидания. Наверное, я вернусь другим. А до того заведу себе какую-нибудь другую девушку. Хелен едет? («Нет») Я правду говорю? А может, она приедет в декабре – может, мы где-нибудь встретимся? Б. может ей позволить. Он сказал, что отпустит ее с подругой. Я говорю, что это возможно, но на самом деле считаю, что на это нет никакой надежды. Тем не менее – воскрешение сильной страсти из-за вероятного отъезда. Я решил для себя, что мы устали друг от друга, что я оставлю эту пикантную ягодку. Ее страстная преданность заметно осветила мне дни. Обещаю поискать для нее русский браслет и писать как можно чаще. Но не вижу серьезных возможностей для этого. Возвращаюсь на квартиру (дом 200 на Западной 57-й улице) и начинаю прикидывать, что нужно сделать в мое отсутствие и что – до отъезда [69] В 1926 году Драйзер переехал в квартиру, расположенную в доме № 200 на Западной 57-й улице. . Brandt & Brandt [70] Brandt & Brandt – знаменитое нью-йоркское литературное агентство, которое занималось публикацией некоторых произведений Драйзера. . Статьи для Бая [71] Джордж Бай – литературный агент, через которого Драйзер иногда печатал свои статьи. . Статьи для Элсера (Metropolitan Syndicate) [72] Макс Элсер – редактор нью-йоркской компании Metropolitan Syndicate, которая распространяла статьи для публикации в различных газетах и журналах по всей стране. . Письмо от Киллмана (Constable & Со. London), которому нужно предисловие к « Дороге в Буэнос-Айрес» [73] Отто Киллман— в то время руководитель лондонской фирмы Constable британского издателя Драйзера. О «Дороге в Буэнос-Айрес» см. примечание на с. 37. . Телефонограмма от Робина: говорит, что «Гений» (аллегория) будет готов к окончательному чтению в субботу [74] Джеймс Г. Робин – бизнесмен и драматург, который подружился с Драйзером в 1908 году. Прототип главного героя рассказа «Суета сует, – сказал Экклезиаст» («'Vanity, Vanity,' Saith the Preacher») из сборника «Двенадцать мужчин» (Twelve Men). Драйзер написал предисловие к трагедии в стихах «Гай Гракх» (Caius Gracchus), которую Робин опубликовал в 1920 году под псевдонимом Один Грегори (Odin Gregory). . Я попросил его в воскресенье приехать домой к № 200 на Западной и отправиться оттуда вместе с нами в Маунт-Киско. Потом поработал над « Реллой» (для Бая) и пошел спать [75] «Ре л л а» (Rella) – один из рассказов в сборнике произведений Драйзера «Галерея женщин» (A Gallery of Women, 1929); прототипом Реллы послужила Роза Уайт (Rose White), сестра первой жены Драйзера Сары Уайт Драйзер (Sara White Dreiser). См. Yoshinobu Hakutani. Dreiser and Rose White // Library Chronicle. 1979. Vol. 44. P. 27–31. .