Теодор Драйзер - Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Теодор Драйзер - Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Теодор Драйзер
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.5/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Теодор Драйзер - Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Теодор Драйзер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

"Американская трагедия" - самый известный роман Теодора Драйзера, входящий в золотой фонд мировой литературы и неоднократно положенный в основу сценариев кино- и телефильмов.

История "американского Растиньяка" Клайда Грифитса, не брезгующего в своих попытках пробиться наверх ни подлостью, ни предательством, ни даже преступлением, совмещает в себе лучшие черты увлекательного детектива, остроумного "романа нравов", глубокого философского исследования.

Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Американская трагедия - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Теодор Драйзер

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Драйзер Теодор. Американская трагедия

An American Tragedy, by Theodore Dreiser BOOK ONE Chapter 1	Драйзер Теодор Американская трагедия КНИГА ПЕРВАЯ 1
Dusk - of a summer night.	Летний вечер, сумерки.
And the tall walls of the commercial heart of an American city of perhaps 400,000 inhabitants - such walls as in time may linger as a mere fable.	Торговый центр американского города, где не менее четырехсот тысяч жителей, высокие здания, стены...
And up the broad street, now comparatively hushed, a little band of six - a man of about fifty, short, stout, with bushy hair protruding from under a round black felt hat, a most unimportant- looking person, who carried a small portable organ such as is customarily used by street preachers and singers.	Когда-нибудь, пожалуй, станет казаться невероятным, что существовали такие города. И на широкой улице, теперь почти затихшей, группа в шесть человек: мужчина лет пятидесяти, коротенький, толстый, с густой гривой волос, выбивающихся из-под круглой черной фетровой шляпы, - весьма невзрачная личность; на ремне, перекинутом через плечо, небольшой органчик, какими обычно пользуются уличные проповедники и певцы.
And with him a woman perhaps five years his junior, taller, not so broad, but solid of frame and vigorous, very plain in face and dress, and yet not homely, leading with one hand a small boy of seven and in the other carrying a Bible and several hymn books. With these three, but walking independently behind, was a girl of fifteen, a boy of twelve and another girl of nine, all following obediently, but not too enthusiastically, in the wake of the others.	С ним женщина, лет на пять моложе его, не такая полная, крепко сбитая, одетая очень просто, с некрасивым, но не уродливым лицом; она ведет за руку мальчика лет семи и несет Библию и книжечки псалмов. Вслед за ними, немного поодаль, идут девочка лет пятнадцати, мальчик двенадцати и еще девочка лет девяти; все они послушно, но, по-видимому, без особой охоты следуют за старшими.
It was hot, yet with a sweet languor about it all.	Жарко, но в воздухе чувствуется приятная истома.
Crossing at right angles the great thoroughfare on which they walked, was a second canyon-like way, threaded by throngs and vehicles and various lines of cars which clanged their bells and made such progress as they might amid swiftly moving streams of traffic.	Большую улицу, по которой они шли, под прямым углом пересекала другая, похожая на ущелье; по ней сновали толпы людей, машины и трамваи, которые непрерывно звонили, прокладывая себе путь в стремительном потоке общего движения.
Yet the little group seemed unconscious of anything save a set purpose to make its way between the contending lines of traffic and pedestrians which flowed by them.	Маленькая группа казалась, однако, равнодушной ко всему и только старалась пробраться между захлестывавшими ее встречными потоками машин и пешеходов...
Having reached an intersection this side of the second principal thoroughfare - really just an alley between two tall structures - now quite bare of life of any kind, the man put down the organ, which the woman immediately opened, setting up a music rack upon which she placed a wide flat hymn book.	Дойдя до угла, где путь им пересекала следующая улица, - вернее, просто узкая щель между двумя рядами высоких зданий, лишенная сейчас всяких признаков жизни, - мужчина поставил органчик на землю, а женщина немедленно открыла его, подняла пюпитр и раскрыла широкую тонкую книгу псалмов.
Then handing the Bible to the man, she fell back in line with him, while the twelve-year-old boy put down a small camp-stool in front of the organ.	Затем, передав Библию мужчине, стала рядом с ним, а старший мальчик поставил перед органчиком небольшой складной стул.
The man - the father, as he chanced to be - looked about him with seeming wide- eyed assurance, and announced, without appearing to care whether he had any auditors or not:	Мужчина - это был отец семейства - огляделся с напускной уверенностью и провозгласил, как будто вовсе не заботясь о том, есть ли у него слушатели:

"We will first sing a hymn of praise, so that any who may wish to acknowledge the Lord may join us.	- Сначала мы пропоем хвалебный гимн, и всякий, кто желает восславить господа, может присоединиться к нам.
Will you oblige, Hester?"	Сыграй нам, пожалуйста, Эстер.
At this the eldest girl, who until now had attempted to appear as unconscious and unaffected as possible, bestowed her rather slim and as yet undeveloped figure upon the camp chair and turned the leaves of the hymn book, pumping the organ while her mother observed:	Старшая девочка, стройная, хотя еще и не вполне сложившаяся, до сих пор старалась держаться возможно более безразлично и отчужденно; теперь она села на складной стул и, вертя ручку органчика, стала перелистывать книгу псалмов, пока мать не сказала:
"I should think it might be nice to sing twenty-seven tonight -'How Sweet the Balm of Jesus' Love.'"	- Я думаю, мы начнем с двадцать седьмого псалма: "Как сладостен бальзам любви Христовой".
By this time various homeward-bound individuals of diverse grades and walks of life, noticing the small group disposing itself in this fashion, hesitated for a moment to eye them askance or paused to ascertain the character of their work.	Тем временем расходившиеся по домам люди разных профессий и положений, заметив группу с органчиком, нерешительно замедляли шаг и искоса оглядывали ее или приостанавливались, чтобы узнать, что происходит.
This hesitancy, construed by the man apparently to constitute attention, however mobile, was seized upon by him and he began addressing them as though they were specifically here to hear him.	Этой нерешительностью, истолкованной как внимание, человек у органчика немедленно воспользовался и провозгласил, словно публика специально собралась здесь послушать его:
"Let us all sing twenty-seven, then -'How Sweet the Balm of Jesus' Love.'"	- Споем же все вместе: "Как сладостен бальзам любви Христовой".
At this the young girl began to interpret the melody upon the organ, emitting a thin though correct strain, at the same time joining her rather high soprano with that of her mother, together with the rather dubious baritone of the father.	Девочка начала наигрывать на органчике мелодию, извлекая слабые, но верные звуки, и запела; ее высокое сопрано слилось с сопрано матери и весьма сомнительным баритоном отца.
The other children piped weakly along, the boy and girl having taken hymn books from the small pile stacked upon the organ.	Другие детишки - девочка и мальчик, взяв по книжке из стопки, лежавшей на органе, слабо попискивали вслед за старшими.
As they sang, this nondescript and indifferent street audience gazed, held by the peculiarity of such an unimportant-looking family publicly raising its collective voice against the vast skepticism and apathy of life.	Они пели, а безликая и безучастная уличная толпа с недоумением глазела на это невзрачное семейство, возвысившее голос против всеобщего скептицизма и равнодушия.
Some were interested or moved sympathetically by the rather tame and inadequate figure of the girl at the organ, others by the impractical and materially inefficient texture of the father, whose weak blue eyes and rather flabby but poorly-clothed figure bespoke more of failure than anything else.	В некоторых возбуждала интерес и сочувствие застенчивая девочка у органа, в других -непрактичный и жалкий вид отца, чьи бледно-голубые глаза и вялая фигура, облаченная в дешевый костюм, выдавали неудачника.
Of the group the mother alone stood out as having that force and determination which, however blind or erroneous, makes for self-preservation, if not success in life.	Из всей семьи одна лишь мать обладала той силой и решительностью, которые - как бы ни были они слепы и ложно направлены способствуют если не успеху в жизни, то самосохранению.

She, more than any of the others, stood up with an ignorant, yet somehow respectable air of conviction.	В ней, больше чем в ком-либо из остальных, видна была убежденность, хотя и невежественная, но все же вызывающая уважение.
If you had watched her, her hymn book dropped to her side, her glance directed straight before her into space, you would have said: