Теодор Драйзер - Драйзер. Русский дневник

Какие права имеют родители в отношении детей? Вообще никаких, кроме права обеспечивать благополучие ребенка. Если удается доказать, что родитель приносит ребенку вред, то он может быть изъят у него государством. Если дети неуправляемы или дики, убегают из дома или иным образом настолько не слушаются родителей, что становятся опасными, то их решением районного отдела Департамента образования можно забрать и поместить в учреждение для дефективных детей.

Что касается нравственного воспитания ребенка, то, конечно, никакого религиозного обучения сейчас нет. Его место занимают научные исследования. В начальной школе природоведение, политическая экономия и моральное воспитание перекладываются на детское движение юных пионеров. Это организация, состоящая из мальчиков и девочек в возрасте от 7 до 14 лет и молодых коммунистов в возрасте от 14 лет до 21 года [179] Молодежь в возрасте от 14 до 21 года объединял Комсомол – Коммунистический союз молодежи, политическая молодежная организация в СССР (пер.). . В этих группах, которые работают во взаимодействии со школами и в тесном контакте с учителями, занимаются вопросами сексуальной гигиены, опасности для здоровья ранних или беспорядочных половых отношений, изучаются обязанности граждан, домашние обязанности, пропагандируются правдивость, честность, вред курения и употребления алкоголя и т. д. Вначале (1918–1921) отношения полов были слишком свободными, но теперь эта свобода несколько видоизменилась [180] Слова, выделенные курсивом, вписаны вручную в машинописный текст Рут Кеннел. .

В чем различия между положением незамужней девушки сегодня и в прежние времена? Раньше у девушки не было свободы выбора в браке. Ее родители организовывали этот союз, не считаясь с ее пожеланиями, она становилась женой и матерью – и больше ничего. Теперь девушка абсолютно свободна в выборе того, с кем она хочет жить, и живет с ним только до тех пор, пока сама этого желает. Общество на принуждает ее оставаться с мужем, если она сама этого не хочет.

Кроме того, замужней женщине рекомендуется поддерживать экономическую независимость, продолжая работать, а если появляются дети, то отдавать их в детские ясли и в детские сады. Когда работающая женщина ждет ребенка, ей предоставляются оплачиваемый отпуск (два месяца до рождения ребенка и два – после), средства на приобретение молока и одежды, бесплатная медицинская помощь и возможность в первый год жизни ребенка тратить в течение своего рабочего дня два часа на то, чтобы его покормить.

Интервью быстро завершилось, так как нам пришлось поспешить на встречу с Коганом, директором Государственной академии художественных наук.

Я обратил внимание на название этого учреждения, и, когда мы вошли, сразу задал вопрос о том, может ли искусство быть наукой. По этому вопросу началась дискуссия, которая закончилась тем, что его решение было отложено до лучших времен. Коган утверждал, что Академия предназначена для научного изучения искусства, я утверждал, что наука не имеет никакого отношения к искусству. Он объяснил, что искусство состоит из трех составных частей: 1) материалы художника (глина, краски, холст, камень и т. д.), 2) техника художника, творческие идеи и 3) история и влияние на общество работ художников. Я заявил, что материалы и технику можно оставить механике, и единственное, что важно, – это творческая идея художника, но наука ее изучать не может. Студенту не остается ничего, кроме исследований и критики. Коган сказал, что в Академии собраны не студенты, а ученые, занимающиеся научными исследованиями искусства, и тут интервью было прервано неким компромиссным заявлением с моей стороны о том, что Академия может объединять исследователей и критиков искусства, но не ученых. (Примечание секретаря: вы вели себя, как паровой каток в посудной лавке.)

Из Академии мы прошли к Музею Толстого, который находится поблизости. Этот Музей, поддерживаемый толстовским обществом, владеет огромным собранием фотографий Толстого и членов его семьи, бюстов и статуй Толстого, изданий его произведений, реликвий, иллюстраций к его произведениям, посмертной маской и т. д. Мне понравилась одна большая картина, написанная маслом. Толстой, уже старик, сидит на камнях и смотрит на Черное море. «Ничего не осталось», – таков был мой комментарий.

Мне захотелось взять извозчика и спуститься к мосту через Москву-реку, чтобы снова полюбоваться прекрасным видом на Кремль со стороны берега. Динамов договорился с извозчиком, и мы продолжили нашу поездку. Мы проехали мимо большой церкви, через Каменный мост и по противоположному берегу реки добрались до другого моста. Здесь мы вышли и спросили у извозчика, сколько мы ему должны. Он сказал, что два рубля. Мы запротестовали, но он ответил, что мы договаривались на полтора рубля до Каменного моста. Мы возразили, что вообще о цене с ним не договаривались и заплатим не более рубля. Он потребовал полтора. Мы дали ему трехрублевую банкноту, но он отдал только полтора рубля сдачи. Мы оба потребовали еще 50 копеек. Вокруг нас начала собираться толпа, появился полицейский. Он спросил, в чем дело, и возница объяснил, что мы договаривались на полтора рубля до Каменного моста, а он отвез нас на второй мост, и теперь мы предлагаем только рубль. Полицейский спросил, откуда мы ехали, и, когда ему сообщили, что от большой церкви, он сказал, что довольно было и рубля, и толпа подтвердила его вердикт выкриками «Довольно!» и «Попользовал иноземца!», а возница пробормотал что-то о том, что мы ограбили бедного человека. Потом он с явной неохотой запустил руку в глубины своего длинного пальто и достал 25 копеек, которые и дал мне. Мы потребовали оставшиеся 25 копеек. «Да отдай ты им все остальное!» – приказал полицейский, и возница с куда большей готовностью извлек две монеты по 15 копеек и передал их мне, даже не попросив 5 копеек сдачи. Собравшиеся еще некоторое время обсуждали происшествие между собой, бросая на меня полные любопытства взгляды, но потом толпа рассеялась. Я долго стоял на мосту на холодном ветру, глядя на окруженный стенами чудесный городок на том берегу реки, и думал о том, что это, наверное, самая красивая картина, которую я когда-либо видел. Вокруг башен и золотых куполов кружили вороны; над сценой, казалось, висела пелена исторической памяти. Это был осколок давно минувшего, освященный дыханием Востока.

Я обедал с моей секретаршей в отеле Lux и слушал ее рассказ о своей жизни [181] Впоследствии Драйзер на основе разговора с Кеннел написал рассказ «Эрнита», который был включен в сборник «Галерея женщин» (A Gallery of Women. N.-Y.: Horace Liveright, 1929). .

12 нояб. 1927 года, суббота, Москва, Grand Hotel