Ги Меттан - Запад – Россия: тысячелетняя война. История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса

Политическое соперничество сыграло не менее важную роль, чем религиозные споры. Оно усугубило нараставшие разногласия между Западом и Востоком, в результате приведшие к расколу, последствия которого не удалось преодолеть и по сей день.

Раскол двух половин христианской церкви перекроил историю континента и до сих пор способствует искаженным представлениям друг о друге, хотя его религиозная подоплека за прошедшие двенадцать веков утратила свою значимость и актуальность.

Если бы князь Владимир решил в 988 году в Херсонесе Таврическом [112]– уже в Крыму! – принять римский католицизм, а не православие, это изменило бы всю европейскую историю, потому что никто ни на Западе, ни на Востоке не посмел бы усомниться в принадлежности России к Европе. Князя одновременно обхаживал и Рим, которому только что удалось обратить в свою веру поляков и венгров, и Византия, но первый в истории русский правитель уверенно выбрал православие.

Для первых правителей русского государства с центром в Киеве выбор в пользу византийского обряда был совершенно естественным и рациональным, особенно в свете того, что византийский император предложил Владимиру в жены свою сестру в обмен на военную поддержку [113]. Византия была ближе в культурном отношении, все еще обладала большим влиянием и сулила намного большие выгоды с точки зрения торговли. Портовый город Константинополь контролировал проход в Средиземное море через черноморские проливы. Этот почти миллионный город представлялся куда более привлекательным, чем далекий Рим с его несколькими десятками тысяч жителей, ютящихся в руинах.

Светоч вселенной, город городов – в IX веке так говорили именно о Константинополе, а не о Риме. Тысячелетнее греческое присутствие в Крыму и на юге современной Украины, а также активная проповедническая деятельность византийских миссионеров окончательно склонили чашу весов в пользу православия и византийского басилевса [114]. К тому же Византия принесла систему письменности (кириллицу), язык богослужения (старославянский) и новые виды искусства (например, иконопись), которые внесли огромный вклад в становление молодой русской нации.

До раскола разница между традициями богослужения казалась незначительной с точки зрения религии. Более того, выбор Владимира был настолько естественным, что получил поддержку со стороны короля Франции несколько десятилетий спустя. В конце 1040-х годов король Генрих I из династии Капетингов овдовел. Наследников у него не было. В поисках новой королевы он обратил взор на незамужнюю княжну Анну из влиятельной Киевской Руси – внучку Владимира и дочь князя Ярослава Мудрого. Король франков отправил своего лучшего епископа, Роже из Шалона, просить руки Анны.

19 мая 1051 года Анна, оставаясь православной, была обвенчана в Реймсе с Генрихом I, королем Франции, католиком римского обряда. Две церкви составляли тогда неделимое целое – раскол произойдет только в 1054 году. Празднества были пышными. Анна правила до 1061 года, исполняя функции регента после смерти мужа. Она окрестила своего старшего сына Филиппом (будущий Филипп I). Ранее неизвестное при французском дворе имя получило широкое распространение. Овдовев, Анна сочеталась вторым браком с графом Валуа, Раулем де Крепи, одним из самых влиятельных феодалов королевства, и умерла в конце 1070-х годов. Образованная и утонченная Анна называла двор короля франков «варварским» и грубым [115]. Ее второй брак считается одним из первых образцов «куртуазной любви».

История Анны Ярославны (Анны Киевской, как ее называют во Франции) наглядно демонстрирует отсутствие в Европе на тот момент каких-либо предрассудков или оценочных суждений о России. Лишь потом раскол оставил свой отпечаток на подавляющем большинстве рассказов европейских путешественников, побывавших в России.

История реймского брака Анны Ярославны доказывает, что до 1054 года европейские монархи не питали предубеждений против России. Напротив, они ставили ее очень высоко, раз готовы были посылать своих епископов за две тысячи километров по разбитым дорогам на поиски супруги.

История княжны Анны также доказывает, что «цивилизация» в то время процветала не на Западе, а на Востоке, хотя впоследствии историографы попытаются всех убедить в обратном. Очевидно, что все отрицательные отзывы европейских путешественников появились лишь после раскола и являются плодом религиозной предубежденности. Эти предрассудки – следствие направленной против православной церкви католической пропаганды, которая последовала за расколом. Позже у нас будет возможность остановиться подробнее на этом вопросе.

Но вернемся к расколу. До сих пор сложно установить, какую роль в возникновении конфликта сыграла религия, а какую – политика. Был ли раскол всего лишь результатом религиозных разногласий? Или же в силу политических амбиций и соперничества империй участники событий стремились укрепить свои позиции за счет религиозных разногласий?

Итак, вернемся к религиозным и политическим событиям, которые привели к расколу и значительно повлияли на западную и российскую историю. С высоты XXI века причины раскола могут показаться пустыми и ничтожными. Десятилетия рационализма, скептицизма и агностицизма, а также отделение церкви от государства с признанием светского характера образования и общественной сферы привели к тому, что разногласия по поводу концепции Троицы и причащения пресным хлебом морально устарели.

Однако если допустить, что в Средневековье религия была важнейшим инструментом «мягкой силы», удастся лучше понять значимость противостояния восточного и западного христианства, Византии и Священной Римской империи.

Спор VIII века из-за упоминания филиокве [116]в «Символе веры» сегодня может вызвать улыбку, хотя когда-то он играл такую же роль в борьбе за власть на территории Европы и Средиземноморья, как непременное упоминание прав человека и демократических выборов в речах представителей Евросоюза и НАТО, обращенных к путинской России. Поэтому полезно будет напомнить суть догматических и обрядовых различий – сегодня мы назвали бы их идеологическими, – спровоцировавших раскол. Напомнить о том, как властолюбие Карла Великого, а затем императоров Священной Римской империи, жажда наживы венецианских купцов (коммерческая предприимчивость, говоря современным языком) и желание пап установить свою абсолютную власть над всей церковью, в том числе и на Востоке, привели к отделению от Восточной христианской церкви и окончательному краху связанной с ней политической силы – Византийской империи.