Кристин Ньюман - Что я делала, пока вы рожали детей

«Ты хочешь, чтобы я дала тебе антидепрессанты, на которых сижу из-за нашего развода, чтобы ты мог хорошенько поразвлечься и заняться сексом со своей новой подружкой в клубе среди 10 000 людей, каждый из которых на десять лет младше вас обоих?»

Подобные напоминания помогали ей двигаться дальше, и медленно, но уверенно она возвращалась к нам. Я не могла дождаться, чтобы взять ее с собой в Аргентину.

Мы с Сашей прилетели в Буэнос-Айрес на несколько дней раньше Хоуп. В самолете выяснилось, что Сашина полоса неудач не закончилась – ее организм поддался ужасающему гриппу вследствие сюрприза «Привет, я наркоман!» от ее мужа. Сложно описать, насколько я грустила из-за ее проблем – выглядело это довольно эгоистично. Но я грустила. Поездка уже с самого начала становилась не идеальной.

После долгого лихорадочного перелета мы с Сашей заселились в квартирку в огромном старом доме, неподалеку от моих прошлых апартаментов. В ней были высокие, прекрасные потолки, и она стоила очень дешево. Я вышла на улицу, чтобы купить Саше лекарства и еды, радостная от того, что знаю, где магазин, как покупать овощи и все правильно взвесить. Годом ранее, в свой первый нервный день в городе я попала в ужасающе неловкую ситуацию, когда кассир пыталась объяснить мне на испанском, как обращаться с весами для взвешивания продуктов, а в очереди за мной стояли человек десять взбешенных аргентинцев.

Но теперь-то я уже знала, что делать. И знание подобной ерунды в столь далеком от дома месте искренне радовало меня.

Саша немного поела и отправилась в постель, сказав мне, что ей нужно поспать, а я могу пойти и повеселиться. Это оказалось ошибкой.

Пока моя подруга лежала одна в кровати, больная и волнующаяся о том, не превратится ли ее семейная жизнь в «Реквием по мечте» , я позвонила Отцу Хуану.

(Возможно, сейчас вы воскликнете про себя: господи, Кристин, твоя подруга лежит плашмя, ее муж в реабилитационной клинике, а ты мечтаешь о Хуане?! Выяснилось, что аналогичным образом думала и Саша. Более того, когда я сейчас оглядываюсь назад, я тоже так думаю. Но в тот момент я постаралась загнать подобные мысли как можно глубже. Мне было не до самоотверженности. Не волнуйтесь, я буду наказана.)

Несмотря на невнятность последних писем Отца Хуана, я надеялась на прогресс в наших отношениях. Он был 31-летним латиноамериканцем, покинувшим в конце концов семинарию больше двух лет назад. Природа должна взять свое. Ты можешь держать в своей нью-йоркской квартире прирученного волкодава, но он рано или поздно все равно попытается укусить одного из твоих гостей.

Мы договорились поужинать, и Хуан зашел за мной. Он выглядел очень красивым и взволнованным. Отрастив волосы, чтобы хоть немного походить на великолепных длинноволосых аргентинских девчонок и практически перестав за месяц до поездки есть, я надеялась, что тоже произвела на него впечатление. Мы зашли в ближайший ресторанчик, Хуан рассказывал об окончании колледжа и своей нынешней работе в рекламном агентстве, пока я пыталась не заглядывать ему под рубашку и не вдыхать запах его шеи. И затем, после pizza a la parrilla (аргентинская пицца на барбекю. – Прим. ред. ), он сказал, что у него есть девушка. И поскольку Хуан не был похож на других латиноамериканских мужчин, он, конечно же, не собирался ей изменять.

Эти новости он преподнес мне, извиняясь, словно пребывая в уверенности, что я вернулась в Аргентину, только чтобы снова увидеться с ним, а теперь мои планы разрушены. Я уверила его, что прекрасно отношусь к идее быть просто друзьями и что на самом деле я хотела еще раз посмотреть на Аргентину , так как Аргентина меня очень изменила, дала мне голос, повлияла на мое видение мира и бла-бла-бла .

В тот вечер я весело провела время с барменом по имени Оскар. За барной стойкой, на барной стойке и под барной стойкой – после закрытия.

Саша тем временем спала. Когда бы я ни заходила домой, чтобы проверить, как она, моя подруга спала. Поэтому через пару часов я снова уходила. Я встретилась с несколькими своими друзьями, у которых за прошедший год ровно ничего не изменилось, и ходила на свидания со своим барменом, обладателем кудрявой шевелюры и озорных глаз. У него имелась прелестная привычка приводить меня в парк, снимать рубашку и целовать меня на солнце. Пока я развлекалась, Саша просыпалась в пустой квартире и заболевала еще сильнее, физически и эмоционально, не имея возможности поговорить со своим мужем, который проходил детоксикацию в Калифорнии. Словно какая-нибудь рок-звезда. Поэтому однажды вечером мою подругу прорвало.

Саша обвинила меня в том, что я ее бросила, не забочусь о ней, что я очень эгоистична – в общем, все, что вы полагаете, она могла бы мне сказать, она сказала. Я чувствовала себя ужасно виноватой, но была шокирована, потому что до этого на мои предложения позаботиться о ней она отвечала отказом.

«КТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ВООБЩЕ СТАЛ БЫ СЛУШАТЬ МЕНЯ В ТАКОМ ПОЛОЖЕНИИ?!» – прокричала она, лежа и рыдая на кухонном полу.

В тот момент я усвоила на всю жизнь: не слушайте, когда человек, попавший в беду, говорит вам, что ему ничего не нужно.

Скандал случился поздно вечером, и я попыталась все исправить. Правда в том, что я чувствовала: магия этой страны вернется, если я помогу своей подруге. Позвонив друзьям, я узнала, где находится ближайшая больница, но Саша, войдя туда и бросив взгляд на толпу народа и повсеместную бедность, развернулась и пошла на выход. Мы взяли такси, где она произнесла гениальные четыре слова водителю: «Отель Four Seasons, пожалуйста».

Один из любимых советов моей матери, родившийся из недели, которую она провела в Сингапуре в отеле Mandarin Oriental, гласит: если чувствуешь себя плохо в чужой стране, не обращай внимания на цену и поселись в лучшем отеле города. Там есть доктора, обслуживание в номерах, каждый день чистые полотенца и белье, кроме того, они принимают кредитки. Поскольку Саша практически выросла у меня дома, мы слышали этот совет множество раз – наряду с «Посмотри в обе стороны, прежде чем переходить дорогу», «В Nordstrom лучшие распродажи обуви», «Всегда носи с собой 20 баксов на такси и паспорт, чтобы можно было опознать тело». Таким образом, мы поселили Сашу в Four Seasons, завернули ее в белые простыни, накормили супом, и она отослала меня обратно в нашу квартиру.

А тем временем Хоуп по-прежнему пребывала в Лос-Анджелесе. В день отлета она не смогла найти паспорт. Ко времени, когда Хоуп смогла сделать новый и застряла на два дня в Детройте из-за плохой погоды, а также отсутствия связи, ее поездка сократилась уже на четыре дня. Когда она, наконец, добралась до Буэнос-Айреса, Саша начала поправляться, но в наших отношениях все еще сохранялся холодок, и нам нужна была энергия Хоуп. К сожалению, Хоуп привезла с собой дождь, поэтому мои попытки провести девочек по моему любимому городу были совсем не так волшебны, как я рассчитывала – все выглядело серым и мокрым.