Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба

Диана не раз использовала историю бедняги Джорджа Смита, чтобы подразнить Чарльза, – просто не могла устоять перед таким соблазном. Помощник принца вспоминает: «Как-то Диана сказала Чарльзу: „Бедный Джордж… какими ужасными людьми ты себя окружаешь… бедняжка… Такой скандал!..“ Она была умной женщиной и точно знала, на какие кнопки нажимать… Никогда не забуду, как она позвонила, когда мы узнали, что премьер-министром может стать Блэр: „Прошлым вечером я ужинала с мистером Блэром и его супругой… Они беспокоятся о тебе, дорогой, и очень хотят помочь… Это так мило с их стороны! Они боялись, что новости могут меня расстроить, но я сказала, что не возражаю. Представляешь?“» [530]

Диана явно преуспела в своем намерении взбаламутить весь Сент-Джеймсский дворец. Детали грязного дела об изнасиловании будоражили публику даже через пять лет после ее смерти.

«„Третий этап“ жизни Дианы – это период между разводом и ее гибелью, – писал друг принцессы. – Она была преисполнена решимости начать новую жизнь. Получила больше свободы… занималась благотворительностью, стремясь принести максимум пользы. Оставалась великолепной матерью. Казалось, все начинает приходить в норму…» [532]

В начале 1997 года Диана достигла пика известности и славы. Она всего добилась сама – поразительное достижение для скромной девочки-подростка, которой удалось пятнадцать лет назад очаровать принца Уэльского. «В последний год жизни Диана стала совершенно другой, – вспоминает друг принцессы Ричард Кей. – Она сделалась по-настоящему крупной фигурой» [533]. Сидя рядом с Дианой на обеде в Кенсингтонском дворце, писатель Энтони Холден был поражен широким кругом ее знакомств: «Она только что вернулась из Вашингтона, где общалась с Хилари Клинтон… Она говорила с Папой Римским… В разговоре были упомянуты имена шести самых знаменитых людей мира – и со всеми она встречалась в прошлом месяце!»

Диана обсуждала с Холденом возможность создания собственного благотворительного фонда – на протяжении последних лет она не раз возвращалась к этой мысли. А потом она сказала: «Недавно я разговаривала с Колином Пауэллом [видным политиком, генералом Вооруженных сил США], он не советовал мне создавать фонд. Это очень сложное дело, требующее постоянного контроля… Да еще все эти налоги…» «Я был поражен тем, как легко она заговорила о Пауэлле – мне-то казалось, что мы упомянули уже всех, кого только можно было…» [534]Известность и любовь во всем мире Диана заслужила не только своей красотой. Ее уважали за сочувствие к бедным и больным – это замечал каждый, кто с ней общался, – за готовность использовать свои возможности для помощи людям.

Диана задумала совершить шаг, который символизировал бы расставание с прежней жизнью: она решила распродать свои костюмы на благотворительном аукционе. Идея принадлежала Уильяму. Он сказал: «Мамочка, шкафы забиты платьями, которые ты носить уже точно не будешь. Может, передашь их в благотворительный фонд?» Диана ответила: «Неудобно. Они слишком хорошо известны, меня в них часто снимали. Но их можно продать в пользу благотворительного фонда».

Когда Мередит Этерингтон-Смит спросила Уильяма, действительно ли это его идея, он ответил: «„Да. Я не хотел, чтобы мамочка носила старые платья“, – и сказал довольно твердо» [535]. Некоторым платьям было более десяти лет – Диана надевала их давно, еще до того как Виктор Эделстайн сделал ее имидж более изысканным.

Костюмы было решено продать на аукционе Christie's, где работали два близких друга Дианы, Маргерит Литтман и Кристофер Бальфур, в пользу Национального фонда борьбы со СПИДом. Диана обсудила этот план с возглавлявшим аукционный дом Бальфуром в июле 1996 года. Мередит Этерингтон-Смит в то время была директором по маркетингу. Она занималась всеми организационными вопросами, в том числе и составлением каталога.

«Как-то утром меня вызвал Кристофер Бальфур и сказал: „Для тебя есть интересный проект. Принцесса Уэльская хочет продать свои платья“. Я ответила: „Не выдумывай! Этого не может быть!“ Он заверил: „Она начинает новую жизнь и не собирается больше носить бальные платья, поэтому желает продать их в пользу фонда Маргерит и Королевской больницы Марсден… Поезжай в Кенсингтонскии дворец и поговори с ней“» [536]. Мередит надела свой счастливый черный жакет с перламутровыми пуговицами и приехала во дворец, где ее встретил «улыбающийся, но слегка нервничающий» Баррел. Он взял ее пальто, попросил подождать и «поднялся наверх. Потом от Дианы я узнала, что он сказал ей: „Она выглядит прилично…“ Я прошла экзамен – камердинер провел меня наверх по грандиозной лестнице, которая явно сохранилась с давних времен. А там меня ждал сюрприз: Диана встретила меня в белой футболке, темно-синем кардигане, узких брюках и кроссовках… Она тоже явно нервничала…»

«Вот что любопытно, – вспоминала Мередит. – Я встречалась с множеством очень знаменитых людей, но ни один не сравнится с Дианой, потому что ее слава заработана делами. Конечно, я о ней много читала и ожидала увидеть совершенно другого человека. При личной встрече мое впечатление о ней сильно изменилось» [537].

Мередит заметила, что Диана комфортно чувствует себя в обществе женщин старше ее. «Думаю, это связано с отсутствием в ее жизни матери – для этого не нужно быть психоаналитиком… Большинство ее подруг, за исключением Розы Монктон, были женщинами зрелыми – Аннабел Голдсмит, Эльза, Маргерит… Думаю, Диане было с ними спокойно: они ей не соперницы, а она могла чувствовать себя рядом с ними девчонкой, которой нет необходимости думать о том, что она – самая красивая женщина мира». Мередит и Диана договорились, что Диана будет принимать непосредственное участие в подготовке аукциона. «Мы стали партнерами, – вспоминает Мередит. Я… не принимала никаких решений, не посоветовавшись с ней. Мы всё обсуждали, обменивались факсами… В результате наша работа растянулась на девять месяцев. Это большой срок, но я не помню ни единого взгляда исподлобья». Когда ее попросили уточнить, что она имеет в виду, Мередит объяснила: «Знаете, у Дианы есть такой взгляд: когда она чем-то недовольна, то уходит в себя, опускает голову – волосы падают ей на лоб – и смотрит снизу вверх… Наши отношения были очень комфортными и по-настоящему рабочими» [538].

Мередит купила блокнот в зеленом кожаном переплете, куда Диана крупным, округлым почерком записывала предметы для аукциона. «Почерк напомнил мне о выпускницах престижной школы Вест-Хит… В нашей компании над слоуни [539]смеялись и часто отпускали шуточки по поводу их оценок, полученных за уход за хомяками. Теперь мне стыдно об этом вспоминать. Диана вовсе не была глупенькой пустышкой и прекрасно понимала свои достоинства и недостатки. Она была совсем непохожа на тот образ, который сложился у меня из газетных интервью и выступлений по телевизору. Думаю, она была одним из самых умных людей из тех, с кем мне доводилось встречаться. Диана обладала потрясающим здравым смыслом…» [540]