Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба

Вскоре после рождения Гарри Диана начала заниматься благотворительностью. По предложению принцессы Маргарет она заменила ту на посту президента детского благотворительного фонда «Барнардос». В 1984 году двадцатитрехлетняя Диана с головой ушла в благотворительную работу. Главный администратор благотворительного фонда Роджер Синглтон рассказывал, как быстро эта совсем молодая женщина находила общий язык с людьми разных возрастов и социальных групп: «Ее способность войти в обстоятельства любого человека была просто поразительна. Я видел, как она сидела в окружении молодых матерей, которые пытались утихомирить своих детей. Когда детей рядом не было, она могла закурить. Многие женщины, которые общались с ней, сами выросли в детских домах. Диана обсуждала с ними их повседневную жизнь, иногда просто молча слушала и всегда отвечала на вопросы о себе и своих детях.

Когда она уходила… женщины выражали бурный восторг от того, что им удалось поговорить с человеком, занимающим такое высокое положение… Она умела внушить им, что прекрасно понимает, о чем они говорят, и знает, каково им приходится…

Это удивительная способность! Главный вклад [принцессы Дианы] в работу фонда „Барнардос“ – это те перемены, какие производили ее визиты в жизни людей. Я инспектировал те же объекты спустя пять и даже десять лет, и, когда мне доводилось встречать тех же людей, они обязательно приносили с собой фотографии Дианы и спрашивали: „Вы помните?“» [200]

Несмотря на молодость, Диана отлично справлялась с обязанностями хозяйки дома. «Она очень серьезно к ним относилась, – вспоминал один из служащих. – Каждую неделю составляла меню для всех. Она знала, что нужно делать, и делала это прекрасно» [201]. Каждый день она встречалась с камердинером и вручала ему список дел, гостей, приглашенных к обеду или к чаю, и встреч – своих и Чарльза. Сколько бы она ни жаловалась на то, что не понимает, в чем состоят обязанности принцессы Уэльской, Диана была очень «домашней», а жизнь в Олторпе научила ее вести хозяйство большого дома.

Она была успешнее, чем Чарльз, и в общественной жизни. Секретари принца сравнивали работу с ним с «попытками приколотить желе к стенке». Диана даже в первые годы брака тщательно занималась бумажной работой, была внимательна к персоналу. Главным ее помощником в тот период была Анна Беквит-Смит, фрейлина, исполнявшая обязанности личного секретаря. Один из знакомых говорил: «Анна сама об этом никогда не скажет, но никто лучше ее не сумел бы оказать поддержку девушке, вошедшей в королевскую семью и сразу оказавшейся под пристальным вниманием общественности. Диане приходилось справляться со многими сложными ситуациями. Особенно тяжелым для нее оказалось испытание популярностью – она стала более знаменитой, чем ее муж» [202].

Беквит-Смит начала работать с Дианой спустя несколько месяцев после свадьбы. На нее произвело глубокое впечатление, как обстоятельно принцесса провела собеседование, а потом прислала из Балморала записку, чтобы поздравить ее с первым рабочим днем в Букингемском дворце. Планы Дианы постоянно менялись, но вместе с Анной они с этим справлялись.

Диана звала своих помощников «Команда „Л“» – по названию американского сериала. После появления Анны Беквит-Смит команду следовало бы переименовать в «Команду „Б“». «Диана работала быстро и эффективно, – вспоминал один из помощников принцессы. – Она сразу схватывала суть дела, о котором ей докладывали, и как настоящий профессионал понимала, что нужно предпринять». Со временем круг ее обязанностей расширился, и Диана стала справляться с ними еще лучше. Патрик Джефсон, который стал ее личным секретарем в 1988 году, характеризовал ее как «быструю и решительную» и сообщал, что от него Диана ожидала такой же отдачи [203]. «И этим, – с улыбкой добавляет он, – она разительно отличалась от принца, чья способность затягивать дела вошла в легенду».

В офисе Диана первым делом открывала папку – которую с иронией, но и с уважением звала «Портфель», – куда складывали всю корреспонденцию, служебные записки и другие документы, поступившие в Кенсингтонский дворец из Сент-Джеймсского. «Она снимала маленькую пластиковую печать [с красной пластиковой папки], вскрывала молнию и заглядывала внутрь, – описывает Джефсон. – Пристраивала большую папку с множеством внутренних отделений на коленях и быстро разбирала бумаги на стопки. Сначала расправлялась с модными каталогами и счетами от модельеров, несколько минут уходило на записки о посещениях врача и школьных мероприятиях. Затем наступала очередь личной почты – некоторые письма она откладывала в сторону, чтобы прочесть их позже. После этого начиналась настоящая работа: документы, по которым нужно выработать решения, программы, черновики речей, приглашения и прочее…» [204]

Ровным, круглым почерком школьницы Диана заполняла листки поручениями для своих помощников – а порой и для себя самой. Ей всегда нравилось общаться с людьми, даже с малознакомыми, например с управляющим обувного магазина, которому она покровительствовала: узнав, что он потерял работу, Диана отправила ему сочувственное письмо. Она писала тем, кто работал у нее раньше, – в частности миссис Пендри, жене камердинера из Олторпа. Через три месяца после рождения Уильяма Диана сообщала ей: «Уильям для нас – источник счастья и волнений. Не могу дождаться, пока он подрастет…» [205]

Если верить Диане, после рождения Уильяма Чарльз стал редким гостем в ее постели, и ей так и не суждено было родить девочку, о которой она так мечтала. Диана считала, что зимой 1983/84 года Чарльз вернулся к любовнице. Димблби пишет, что это произошло лишь в 1986-м, когда, по словам Чарльза, «брак рухнул окончательно». Как бы то ни было, Диана не переставала думать о Камилле. Полагаю, Чарльз тоже. Постоянная ревность и некая «навязчивость» Дианы делали Камиллу еще более привлекательной для принца.

Вот что рассказывает об этом общий друг: «Привлекательность Камиллы трудно описать словами. У нее смеющиеся глаза. Она очень веселая и в то же время по-матерински заботливая. Сразу было видно: Чарльз страстно в нее влюблен. Увидев их вместе, я подумал: „Господи, в ней есть то, что полностью отсутствует в Диане – какая-то теплота…“ Недаром мои дети ее обожали. Она, несомненно, прекрасно понимала, что происходит… и точно так же ревновала к Диане, как и Диана к ней. Что она чувствовала, когда видела эту юную девушку? Я знаю, она сама задумала брак Чарльза и искусно манипулировала всеми, но что она чувствовала, когда прекрасная юная девушка выходила замуж за Чарльза? Это было ужасно… понимать, что он должен жениться. Как она могла жить с этим?» [206]