Мартин Гилберт - Черчилль. Биография

Черчилль испытал большое облегчение, узнав, что битва на Ипре завершилась. «Слава богу, наши наступления закончились, – написал он Синклеру. – Пусть они теперь бродят по перепаханным взрывами полям. Пусть время от времени занимают места, от которых остались одни названия; мы будем наносить внезапные удары то здесь, то там, вооруженные научными знаниями при поддержке превосходящей артиллерии. Таким образом мы сломим им дух и лишим всех ресурсов к концу кампании 1918 г.».

По мере того как 1917 г. подходил к концу, энергия Черчилля сосредоточивалась на кампании следующего года. Но возникла новая опасность: в России правительство большевиков, пришедшее к власти в начале ноября, заявило, что намеревается заключить мир с Германией. Это означало, что немцы смогут высвободить большие силы с Восточного фронта и направить их на Запад, создав численное превосходство в живой силе и технике. Чрезвычайно встревоженный, Черчилль 19 января 1918 г. обратился к Ллойд Джорджу с призывом немедленно привести все войска в полную боевую готовность. Приоритет по-прежнему должен оставаться за флотом, указал Черчилль и продолжал: «Для меня это непостижимо. На Западном фронте надвигается опасность. Кризис разразится до июня. Поражение станет катастрофическим. Прошу, не допустите, чтобы раздражение от армейских ошибок, которое я целиком с вами разделяю, привело вас к недооценке предстоящей кампании или к лишению армии всего, что ей требуется. Вы знаете, насколько выше я ценю современную оборону по сравнению с наступлением. Но мне не нравится сложившаяся в настоящее время ситуация, и я совершенно не считаю, что делается все возможное для ее исправления. Представьте, если здесь нас будет поджидать неудача! Посмотрите, что произошло в Италии. Одна ночь может моментально уничтожить целую армию. Необходимо ограничение импорта товаров и продовольствия ради увеличения количества снарядов, самолетов и танков. Колючая проволока и бетон в максимально возможном объеме. Грамотный, заранее разработанный план контрударов, чтобы снять напряжение на направлении возможных атак. Если и это не сработает, все пойдет плохо. Мне это внушает беспокойство. Немцы – сильный враг, а их генералы лучше наших. Необходимо тщательно все обдумать, а затем действовать».

Черчилль действовал в соответствии со своим ощущением опасности. В конце января он потребовал от министра авиации не допускать снижения выпуска авиационных двигателей ниже заказанных четырех тысяч в месяц. Если будет сочтено необходимым, написал он, Министерство вооружений поддержит увеличение до пяти и даже шести тысяч. 18 февраля он на один день переправился во Францию, чтобы обсудить с британским армейским командованием потребности в боеприпасах, танках и горчичном газе, полный решимости выполнить все заявки. Затем через три дня вернулся продолжить обсуждение, а заодно осмотреть траншеи на переднем крае.

Черчилль побывал и у своих бывших траншей в Плугстерте. «Все разнесено вдребезги, – рассказывал он Клементине. – Постоянно сильный артобстрел. Мы продвинулись вперед на милю, но знакомые мне фермы – просто груды кирпича и рваных мешков с песком. Однако укрепленная землянка, которую я соорудил на ферме Лоренс, выстояла все два года боев и используется до сих пор. Сохранились и подвалы монастыря, которые я осушил и назвал «боевой рубкой». Все остальное – руины».

Из Плугстерта Черчилль отправился на север, к Ипру. На Мененской дороге, рассказывал он, «гунны начали обстрел. Это их любимое пристрелянное место. Его называют «Адский угол». Никто, впрочем, не обращал на это ни малейшего внимания. От «Адского угла» Черчилль прошел по дощатому настилу к рощам Гленкорс и Полигон – местам ожесточенных боев в сентябре и октябре этого года.

В какой-то момент он проходил всего в пятистах метрах от укрепленного пункта немцев – замка Полдерхук. «Зрелище было поразительное, – написал он Клементине. – Мусор, грязь, ржавая проволока, земля, изрытая воронками. Солдат почти не видно, в основном они в блиндажах, захваченных у немцев. Над головой аэропланы. Их постоянно обстреливают. Хребет слишком далеко, но вся огромная арена бойни видна хорошо. За три с половиной года непрекращающихся столкновений здесь были ранены или сложили головы почти 800 000 британских солдат. Среди них многие наши друзья и мои ровесники. Смерть здесь считается обычным явлением и волнует не больше, чем волнует гробовщиков. Совершенно естественное обыденное событие, которое может случиться с каждым в любой момент, как это уже случилось со многими тысячами, кто лежит на этом гигантском кладбище, – благородные люди, достойные вечной славы и памяти за мужество».

Черчилль был поражен тем, как теперь солдаты ведут себя в зоне боевых действий. «Они гуляют словно по улице – никакого укрытия и даже камуфляжа, – писал он. – Люди ходят, но не слышно ни единого выстрела. В мое время в Плугстерте это означало бы верную смерть. Полагаю, все настолько устали от войны, что даже не в силах убивать случайных прохожих. Мы, помню, стреляли в каждого, кто попадался на глаза. На обратном пути к машине мы прошли мимо сумасшедшего дома, разрушенного нормальными людьми!»

26 и 27 февраля Черчилль занимался в Париже вопросами вооружений. Затем вернулся в Лондон. В меморандуме от 5 марта он предложил правительству продумать условия новой наступательной стратегии на 1919 г., в которой главная роль отводилась бы авиации и танкам – новому виду вооружений, который привел бы не к бессмысленным потерям, а к победе. Через три дня он объяснял Ллойд Джорджу, что считает применение большого количества танков неотъемлемой составляющей будущих сражений. Сэр Генри Уилсон, новый начальник Имперского Генерального штаба, присутствовавший при этом разговоре, выразил озабоченность минными полями, которые могут препятствовать продвижению танков. Через восемь дней Черчилль предложил различные контрмеры и потребовал начать работы по обеспечению безопасного преодоления танками минных полей. Среди его предложений были «большой стальной молот», выдвинутый на шесть метров впереди каждого танка, специальный прочный танк, который мог бы выдержать взрыв мины и который сможет прокладывать путь остальным; тяжелый каток или ряд катков перед танками и пр. Он отметил, что это лишь примерные идеи, которые могут впоследствии привести к конкретным решениям.

Черчилль учредил в своем министерстве «Танковый совет». Он поставил цель иметь 4459 танков к апрелю 1919 г. и удвоить это количество к сентябрю того же года. Он хотел также удвоить и силы британской авиации, будучи уверенным, как отметил в меморандуме от 5 марта, что результаты войны будут зависеть от того, сможет ли какая-либо из сторон конфликта сбрасывать не по пять, а по пять тысяч тонн бомб на города и промышленные объекты противника.