Мартин Гилберт - Черчилль. Биография

30 марта в 6:30 вечера Черчилль попросил прийти Батлера и Идена. «Нас с Энтони пригласили в комнату правительства, – позже вспоминал Батлер. – Уинстон допустил промах, попросив меня сесть справа, но потом поправил себя и подозвал Энтони. Мы смотрели на Плац-парад конной гвардии. Затем Уинстон коротко произнес: «Я ухожу, преемником будет Энтони. Детали обсудим позже». Церемония окончилась. Мы вышли в коридор и обменялись с Энтони рукопожатиями».

Утром 31 марта Черчилль попросил секретаря королевы сэра Майкла Адеана проинформировать ее величество, что он подает в отставку в пятидневный срок. «Она признает вашу мудрость в принятии такого решения, – сообщил в ответ Адеан, – но чувствует глубочайшее личное сожаление. Ей будет особенно не хватать еженедельных аудиенций, которые она находит очень полезными и, если так можно выразиться о государственных делах, очень увлекательными».

Карьера политика подошла к концу. Однако из-за забастовки газетчиков отставка Черчилля слабо освещалась прессой. 4 апреля они с женой дали прощальный ужин для королевы и герцога Эдинбургского. В полдень на следующий день Черчилль провел последнее заседание кабинета министров, пожелав коллегам «удачи в трудной, но обнадеживающей ситуации». Затем он встретился с министрами, не входящими в состав кабинета, и дал на прощание один совет: «Никогда не отдаляйтесь от американцев».

Затем Черчилль на машине отправился в Букингемский дворец, где подал королеве прошение об отставке. «Она спросила, не хочу ли я рекомендовать преемника, – записал он по возвращении на Даунинг-стрит, – а я ответил, что предпочитаю оставить решение за ней. Королева сказала, что это дело нетрудное и что она вызовет Энтони Идена. В ходе непродолжительного разговора она выразила уверенность, что я захочу остаться в палате общин, но что в ином случае она предложит мне титул герцога. Я сказал, что хотел бы остаться в палате, пока позволят силы, но, если почувствую, что эта работа для меня слишком тяжела, буду очень горд, если она вернется к своему предложению».

Днем, в последний час своего пребывания на Даунинг-стрит, Черчилль устроил чай для обслуживающего персонала. На нем присутствовали более ста человек: секретари, телефонистки, посыльные, водители. Затем, провожаемый собравшимися, он вышел и уехал в Чартвелл.

Уход от дел и преклонный возраст помешали любви Черчилля к путешествиям. Через неделю после отставки они с Клементиной улетели на Сицилию. Когда он садился в самолет, ему передали письмо королевы, написанное собственноручно. «Благодаря вас за все, что вы сделали, – писала она, – я должна была ограничиться личным опытом пребывания на троне, сравнительно небольшим, в течение которого вы были моим Первым министром. Если я не упомянула о предыдущих годах, в которых вы сыграли ведущую роль, то лишь потому, что вы знаете, как высоко ценил вас мой отец. И вы понимаете, что он был заодно со своим народом и народами всего свободного мира в выражении глубокой и искренней благодарности вам. В последнее время вам пришлось столкнуться с холодной войной, с ее опасностями и угрозами, более устрашающими, чем все, с какими вам приходилось иметь дело раньше в военные или мирные годы. Благодаря вашей прозорливости и вашему влиянию на наши судьбы вы смогли усилить, если подобное вообще возможно, восхищение, которое испытывают к вам не только здесь, но и во многих уголках мира. Уходя, вы уносите с собой много самых нежных и добрых чувств. Со своей стороны, я уверена, что, расставаясь, я тем не менее обретаю мудрого советника, который не откажет мне в помощи и поддержке в грядущие дни. И пусть их будет как можно больше».

Две недели Черчилль провел в отеле на Сицилии. Отсюда 18 апреля он отправил ответное письмо королеве. «Начиная с первых дней вашего пребывания на троне, – писал он, – я чувствовал влияние новой личности на историю, которая разворачивается на наших глазах. У нашего острова больше нет того авторитета и власти, какими он обладал при королеве Виктории. Огромный новый мир возник вокруг нас, и после всех наших побед мы не могли больше претендовать на свое прежнее положение из уважения к нашему характеру и здравому смыслу. Наша система и образ жизни больше не вызывают всеобщего восхищения. Но тем не менее все это возросло и укрепилось в первые годы нынешнего правления. За всю мою долгую жизнь самым очевидным знаком Божественного расположения я вижу то, что обновленное Содружество оказалось объединено и освещено блистательной королевой на его вершине».

Черчилль закончил письмо философски: «Наш отель стоит над страшными карьерами, в которых шесть тысяч пленных афинян в 413 г. до нашей эры погибали от голода и непосильного труда, а я пытаюсь зарисовать вход в пещеру, эхо из которой донесло тайны до ушей Диониса. Это совпадает с психическим и психологическим процессом снятия с себя груза непосредственной ответственности за руководство великими делами и выражается в утешительной мысли: «Я сделал все, что мог».

Черчилль взял с собой на Сицилию двоих близких друзей. С одним, лордом Черуэллом, он был знаком тридцать пять лет, другой, Джок Колвилл, был сотрудником его личного кабинета на протяжении последних восьми. Однажды, беседуя с ними, Черчилль высказал сожаление, что, пока был премьер-министром с 1951 по 1955 г., не принял рекомендацию Черуэлла и некоторых других ликвидировать отставание в подготовке достаточного количества технологов. Черуэлл и Колвилл сказали, что еще не поздно. Так родилась идея создания в Британии учреждения, подобного Массачусетскому технологическому институту, в котором Черчилль выступал в 1949 г. Колвилл вызвался найти инвесторов. По возвращении в Англию он приступил к этому порой весьма трудному делу, которое через пять лет привело к созданию нового учебного заведения – Колледжа Черчилля при Кембриджском университете.

Вернувшись в Лондон 28 апреля 1955 г., Черчилль с одобрением наблюдал за деятельностью Идена как лидера Консервативной партии в подготовке к всеобщим выборам. Он также одобрил заявление, что летом все-таки состоятся переговоры четырех держав – Британии, Франции, Соединенных Штатов и Советского Союза – на уровне министров иностранных дел. В ходе предвыборной кампании он несколько раз выступил в своем избирательном округе и один раз в Бедфорде в поддержку своего зятя Кристофера Соумса. Он не делал никаких попыток вмешиваться в политику консерваторов или влиять на проведение предвыборной кампании. «В данный момент у меня лишь одно огромное желание: стоять в стороне и ничего не делать», – написал он Бернарду Баруху 26 мая.

Итоги выборов стали убедительной победой консерваторов. В день обнародования результатов секретарь кабинета министров сэр Норман Брук написал Черчиллю: «Во время этих выборов я постоянно думал о вас и рад направить вам мои искренние поздравления с их результатом. Это самое замечательное доказательство успешной деятельности и достижений вашего правительства за последние три с половиной года. Главный вопрос – довольны ли были люди правительством, которое избрали. Стало совершенно очевидно, что да. Падение популярности лейбористов поистине значительное. Уверен, вы должны быть удовлетворены».