Умберто Эко - Картонки Минервы (сборник)

При этом в тех же Соединенных Штатах информатика получила необыкновенное распространение и достигла невероятного совершенства: никто больше не шлет друг другу писем, а общаются посредством электронной почты, и все равно редко случается, чтобы во время дискуссии кто-нибудь спросил, что вы думаете по поводу такого повсеместного проникновения информации. Информация есть, и всё тут.

В Латинской же Америке, где телевидение и информатика тоже, разумеется, распространены, но, скажем так, в мере скорее европейской, чем североамериканской, все одержимы проблемой коммуникаций. Ни о чем больше вас там не спрашивают. Курсы коммуникативных дисциплин открывают даже при факультетах естественных наук. И наконец, именно латиноамериканцы изобрели странный термин communicador, «коммуникатор», который непонятно к чему относится: то ли к тому, кто осуществляет коммуникацию (и в таком случае, говорю я всегда, на Земле живет пять миллиардов «коммуникаторов»), то ли к тому, кто ее изучает, или к тому, кто «коммуницирует» лучше других.

Не знаю, является ли такая одержимость результатом несомненной зависимости этих стран от североамериканской коммуникативной модели или их жители просто стали неравнодушными к коммуникации, как стали они неравнодушными к футболу (в этом последнем случае стоит заметить, что интенсивное освещение в средствах массовой информации сопровождается полным равнодушием к теории вопроса разве только в области бейсбола).

Одержимость не вредит способности относиться к проблеме вполне здраво. Например, в Латинской Америке постоянно спрашивают (в интервью, в дискуссиях, на семинарах, на академических лекциях, посвященных хоть китайской акупунктуре), что делать с информацией, которой стало слишком много. И необыкновенно радуются, слыша в ответ что-то такое: раньше, когда кому-то нужно было что-то выяснить, он шел в библиотеку, выписывал там десять книг на интересующую тему и читал их; а теперь он нажимает кнопку на компьютере, получает библиографию из десяти тысяч названий, и на этом все заканчивается.

Не так давно я обнаружил, что моих собеседников чрезвычайно трогает такой пример, приведу его и для читателей «картонки». В аэропортах я всегда покупаю компьютерные журналы, – они очень информативны и их приятно перелистывать в полете. Так вот, в июльском номере «PC Week» я обнаружил за подписью Дэна Миллера восемьдесят, слышите – восемьдесят, советов о том, что можно выкинуть из вашей программы Windows 3.1., потому что она умеет делать множество вещей, которые никогда не пригодятся большинству пользователей, – но при этом занимают место в оперативной памяти и замедляют выполнение других программ.

Некоторые из этих указаний очень просты в исполнении, другие требуют внимания и большого труда, а также создают угрозу возникновения неразрешимых проблем, но действительно, последовав хотя бы двадцати из приведенных советов, вы убеждаетесь, что программа начинает работать гораздо быстрее. Я попробовал и обнаружил, что Windows не просто может делать вещи, о которых я не подозревал и которые мне совершенно не нужны, но и щедро загружает в ваш компьютер бесконечное множество команд, которые уже существуют в DOS’e, и что можно разрешить поддерживать только те, что находятся в директориях, прописанных в вашем Autoexec.bat (я говорю для специалистов).

Итак, вы тратите деньги, чтобы купить программу с чрезвычайно богатыми возможностями, потом тратите еще деньги, чтобы купить журнал, который учит вас, как избавиться от части этих возможностей (и еще деньги в смысле упущенной выгоды – за время, потраченное на то, чтобы сделать это корректным образом).

Это чудесно, когда у тебя в распоряжении изобилие информации, – но в какой-то момент необходимо научиться ее сортировать, чтобы ею не захлестнуть себя. Нужно сначала научиться пользоваться информацией, а потом – пользоваться умеренно. Безусловно, это станет одной из проблем образования в наступающем веке. А искусство децимации [135]станет одной из отраслей теоретической философии и морали.

Нигде еще не нашла отражения та новая религиозная война, которая подспудно преображает современный мир.

Дело в том, что отныне мир делится на пользователей компьютеров «Макинтош» и пользователей компьютеров, совместимых с операционной системой MS-DOS. И, по моему глубокому убеждению, «Макинтош» – это католичество, а DOS – протестантство. Более того, «Макинтош» – это католичество времен Контрреформации, следующее принятой иезуитами программе воспитания Ratio Studiorum [137]. Он дружелюбен, щедр, сговорчив и указывает верующему шаг за шагом, что нужно делать, чтобы достичь если уж не Царствия Небесного, так момента окончательной печати документа. Это как катехизис – суть Откровения объяснена доходчивыми словами и яркими картинками.

DOS – это протестантство кальвинистского толка. Оставляет свободу в толковании Писания, требует личных и выстраданных решений, навязывает изощренную герменевтику и считает само собой разумеющимся, что спасение приготовлено не для каждого. Чтобы заставить систему работать, нужно самому интерпретировать программу: далекий от барочного единения прихожан, пользователь остается наедине со своими мучительными сомнениями.

Мне возразят, что с приходом Windows мир DOS’а приблизился к контрреформатской терпимости «Макинтоша». Действительно, Windows представляет собой схизму наподобие англиканства: пышные церемонии в соборе, но возможность незамедлительно вернуться в DOS и внести фундаментальные изменения, необходимые для принятия неожиданных решений. В конце концов, рукополагать в священники стали и женщин, и геев.

Само собой, католицизм и протестантство двух операционных систем не имеют никакого отношения к культурной и религиозной позиции их пользователей. Однажды я обнаружил, что суровый и непреклонный Фортини [138]пользуется «Макинтошем». Кто бы мог подумать. Но возникает вопрос: не принесет ли в отдаленном будущем использование той или иной системы глубокие внутренние изменения? Можно ли было работать в DOS’e и поддерживать Вандейский мятеж? И наоборот, писал бы Селин в Word, WordPerfect или WordStar? Мог ли бы Декарт программировать на Паскале?

Но разве не машинный язык определяет с самого основания участь обеих операционных систем или, если угодно, сред? Ну, это материя ветхозаветная, талмудическая и каббалистическая. Ох уж, вечно это еврейское лобби…

Примечание 1999 года. Эта заметка была написана шесть лет назад. С того времени кое-что изменилось. Новые релизы Windows 95 и 98, несомненно, сделали ее католичеством времен Тридентского собора – вместе с «Макинтошами». Роль протестантства перешла к Linux. Но оппозиция остается в силе.