Грег Фаррелл - Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства

– Вы не можете ему доверять, – сказал Макканн.

В общем, для Чаи было мало пользы от этой светской беседы, и, когда он почувствовал, что время поджимает и ему пора браться за нелегкую задачу изучения финансового положения компании, пришлось прервать Макканна в его желании раскрыть политическую кухню Merrill Lynch.

– Я сейчас очень занят – делаю кое-что для Джона, – сказал Чаи. – В первую очередь мне надо сконцентрироваться на этом.

Макканн понял его: Чаи близок к генеральному директору и ему не надо тратить время на болтовню с руководителем отдела.

Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории – в офисе адвоката О’Нила в Мидтауне Манхэттена.

– Как вы думаете, что случилось в Merrill Lynch? – спросил Тейн.

– Мне кажется, я не тот человек, который способен вам это объяснить, – ответил О’Нил.

Тейн спрашивал его и о других вещах: о том, как работал весь бизнес по управлению частным капиталом (wealth management business) и какие результаты были в достигнуты в инвестиционно-банковской деятельности. Он также задавал вопросы об отдельных руководителях, которые остались со времен О’Нила.

Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории

Бывший генеральный директор хорошо отзывался о Розмари Беркери, главном юрисконсульте, которую он назначил вместо Стива Хэммермана в 2001 году. Кроме того, О’Нил в основном высоко оценивал профессионализм Грега Флеминга. Когда Тейн спросил о Бобе Макканне, О’Нил был более сдержан.

Тейн расспрашивал его также о совете директоров. О’Нил хотел было прочитать ему пространную лекцию на эту тему, но передумал.

– Вы сами будете строить отношения с ними, – сказал он.

Тейн закончил разговор, похвалив бывшего генерального директора за энергичные меры экономии, которые тот начал предпринимать в октябре. О’Нилу показалось, что Тейн разговаривает с ним свысока, и ему стало интересно, представляет ли тот масштаб проблем с бухгалтерским балансом компании, которые были все еще актуальны.

Убытки, отражавшиеся в балансе Merrill Lynch, постоянно росли, а это значило, что компании необходим приток свежего капитала, чтобы заткнуть брешь в ее капитальной базе. В долгосрочной перспективе Тейну придется выбирать: продавать CDO-позиции или придержать их, пока рынок не восстановится. Проблема состояла в том, что никто в Merrill Lynch даже не знал, какова стоимость этих позиций, именно поэтому и пригласили Джеффа Кронталя в качестве консультанта.

В первые недели декабря команда банкиров из Temasek, государственного инвестфонда Сингапура, изучала финансовые отчеты и часто консультировалась с Тейном и Вецелем. Вецель, не желавший, чтобы много служащих компании видели разгуливающих инвесторов со стороны, выбрал зал заседаний совета директоров на 33-м этаже местом проведения деликатных встреч для привлечения капитала. Во время этих встреч Тейн озвучивал свое видение будущего Merrill Lynch.

Тейн рассказал иностранным инвесторам, как он собирается перестроить каналы поступления информации внутри компании, с тем чтобы люди, отвечающие за управление рисками, которые не имели возможности повлиять на решение о приобретении CDO с августа 2006 по апрель 2007 года, могли иметь прямой доступ к нему – генеральному директору. Такая структура позволит избежать повторения ситуации, когда несколько человек смогли нанести такой серьезный ущерб.

Другие потенциальные инвесторы, такие как Д. Кристофер Флауэрз, бывший коллега Тейна по Goldman Sachs, покинувший компанию в конце 1990-х годов, чтобы основать частный взаимный фонд, также изучал бухгалтерские книги Merrill Lynch.

Большая часть обеспеченных долговых обязательств имеет сходную структуру. В большинстве случаев почти на 90 % или 95 % эти инструменты состоят из суперприоритетных траншей закладных (super senior tranches of mortgages), которым кредитные агентства присвоили рейтинги А, АА и ААА. Остальные инструменты состоят из закладных более низкого качества, и они приносят больший доход. Поскольку у Merrill Lynch были только первоклассные CDO, то можно было предположить, что даже в случае вялого рынка эти активы сохранят большую часть собственной стоимости.

У трейдеров, проводивших эти сделки, не было мотива к тому, чтобы прислушиваться к «регулировщикам» внутри компании, которые предупреждали о рисках, связанных с этими ценными бумагами, стоимость которых может резко упасть при изменениях в экономике. Им было наплевать. Он делали деньги на том, что происходило в данный момент. Если в будущем эти второсортные ценные бумаги и обесценятся, то это их уже не касалось.

Банк Merrill Lynch споткнулся в основном по той причине, по которой это делают все банки: он неразумно рисковал собственным капиталом в погоне за прибылью. Пока существуют банки, они будут ошибаться, потому что кредиторы берут слишком много, а не слишком мало кредитов. Чем больше кредитов выдает банк, тем выше его прибыль, до тех пор пока он не выдаст слишком много безнадежных кредитов, тогда отказы заемщиков от выплаты кредитов съедают прибыль банка и собственный капитал банка сокращается. Способность управлять этим риском – провести тонкую грань между кредитом, который стоит выдавать, и тем, который могут не вернуть, отличает успешных банкиров от тех, что пускаются в авантюры.

Банк Merrill Lynch споткнулся в основном по той причине, по которой это делают все банки: он неразумно рисковал собственным капиталом в погоне за прибылью

Что касается инвестиционных банков, то управление рисками для них имеет еще большее значение, поскольку им разрешено делать инвестиции, используя собственный капитал. До отмены в 1999 году Закона Гласа – Стигала депозитарным банкам запрещалось инвестировать непосредственно в компании, которым они оказывали консультационные услуги. Они могли только выдавать займы, что приносило им сравнительно небольшую прибыль. Инвестиционные банки, как венчурные компании, могли вкладывать капитал в компании, которые они поддерживали ради получения значительных прибылей. В хорошие времена, особенно в период роста пузыря на рынке недвижимости, с 2004 по 2006 год, инвестиционные банки бросились заниматься субстандартными закладными – получать рекордные прибыли от секьюритизации и продажи созданных на основе закладных активов. Но из всех инвестбанков только Goldman Sachs внял предупреждениям своих собственных риск-менеджеров, которые стали бить тревогу в конце 2006 года.

По мнению Тейна, Merrill Lynch может усовершенствовать систему внутреннего контроля и платить бонусы сотрудникам исходя из общих успехов компании, а не просто успеха отдельных отделов внутри компании. Именно соблазн огромных бонусов и привел к тому, что сотрудники отдела фиксированного дохода продолжали накапливать CDO, после того как на рынке этих инструментов начался спад. Такие усовершенствования сделают компанию в большей степени похожей на Goldman Sachs – самый успешный инвестиционный банк на Уолл-стрит.