Борис Джонсон - Мне есть что вам сказать

В прошлом году ООН пересмотрела свои прогнозы в сторону роста и предсказала, что к 2050 году население Земли составит 9,2 млрд человек. И я просто не могу понять, почему никто не обсуждает эту насущную угрозу и почему ни у одного из мировых лидеров не хватает смелости рассмотреть этот вопрос со всей серьезностью, каковой он заслуживает.

Как можно, черт побери, дискутировать о глобальном потеплении и сокращении потребления, когда количество потребителей неуклонно увеличивается? Ответ – это политические интриги и политическая трусость.

В 1960-х и 1970-х годах было время, когда такие люди, как мой отец Стэнли, интересовались демографией и ООН проводила огромные конференции по этому вопросу. К высказываниям о том, как спасти планету путем снижения роста численности населения, относились с уважением.

Но с годами аргументация поменялась, определенные слова превратились в табу, а некоторые концепции стали запретными. Мы достигли той стадии, когда само обсуждение общей рождаемости – глобального материнства – стало более или менее запретным.

Мы, кажется, отказались от контроля численности населения и пытаемся объяснить капитуляцию разными причинами. Некоторые говорят, что все испортил безумный план Индиры Ганди стерилизовать индийских мужчин с обещанием давать им в качестве премии транзисторы.

Некоторые приписывают нашу самоуспокоенность Зеленой революции, которая вроде бы доказала, что Мальтус ошибся. Стало общепринятым представление, что население планеты может расти до многих миллиардов, поскольку человечество научилось выращивать несколько початков кукурузы там, где раньше вызревал только один.

А в последние годы идею контроля численности населения планеты начали обходить и левые, и правые. Американские правые против всего, что звучит как регулирование рождаемости. Поэтому Джордж Буш отменяет даже те крошечные вклады, которые Америка вносит в Фонд народонаселения ООН, независимо от воздействия на женское здравоохранение в развивающихся странах.

Что касается левых, то они не любят обсуждать контроль народонаселения, поскольку им чудится в этом привкус колониализма и империализма и навязывание третьему миру своих представлений о том, что следует делать. Так мы оказались в абсурдном положении, когда человечество сетует об уничтожении окружающей среды и тем не менее ни в одном коммюнике любого саммита ЕС, «Большой восьмерки» или ООН нет и намека на проблему роста народонаселения, вызывающего это уничтожение.

Дискуссии теперь, конечно, не избежать. Посмотрите на цены на продукты. Они взлетели еще выше из-за роста населения в Индии и Китае. Посмотрите на ненасытное желание китайцев потреблять мясо. В результате стоимость питания взлетела так высоко, что Владимир Путин был вынужден ввести регулирование цен с обреченностью Диоклетиана или Эдварда Хита [9].

Даже в Британии птицеводы считают, что, хотя курочка по зернышку клюет, корм стоит немалых денег, и, даже если продовольственный кризис со временем будет разрешен благодаря человеческой изобретательности, вред окружающей среде может быть необратим.

Пришло время всерьез обсудить оптимальное количество людей в этой стране и на этой планете. Хотим ли мы, чтобы юго-восток Британии, уже и так самой густонаселенной из крупных стран Европы, напоминал гигантское предместье?

Повторяю, это не довод против иммиграции как таковой, поскольку в определенном смысле не имеет значения, откуда приезжают люди, а при наличии навыков и трудолюбия иммигранты приносят значительную пользу экономике.

Этот вопрос напрямую касается народонаселения и конечного размера рода человеческого.

Все факты указывают на то, что мы можем способствовать снижению роста народонаселения, как и бедности в мире, поощряя грамотность, женскую эмансипацию и добиваясь контроля над рождаемостью. Может быть, политикам пора перестать скромничать и начать разговор о реальной проблеме номер один?

Следует понимать, что они сделали бы это. Они пошли бы напролом и смели очередное бесценное наследие с каминной полки истории. Их бульдозеры ревели на полных оборотах и готовы были с грохотом ворваться в древнюю и невосстановимую экосистему. Еще одно великое дерево было бы спилено в роще знаний, и сова Минервы [10]в ужасе вылетела бы из своего дупла. Если бы не несколько романтических реакционеров, то технари, которые сейчас рулят нашей редукционистской системой образования – с услужливого согласия лейбористского правительства, – были бы сейчас на полпути к уничтожению экзамена повышенного уровня по древней истории.

Дети будущего, менее счастливые, чем наши дети, были бы навсегда лишены возможности познать возникновение афинской демократии или переход Рима от республики к империи. Будущие поколения восемнадцатилетних не тратили бы время на систематическое изучение событий и личностей, имевших программное значение для нашей современной европейской политики и цивилизации.

Новый век обскурантизма не всегда наступает под боевые выкрики викингов и дребезжание церковных окон. Иногда сами правительства сходят с ума и начинают потрошить собственную культуру. Если вы в ужасе зададитесь вопросом, как они могут так поступать, как «министерство образования и науки» может допускать такое безобразие, ответ будет не просто в том, что они варвары, хотя отчасти, безусловно, и в этом проблема.

Настоящая беда в том, что наши правители – пуритане, и особенно Гордон Браун, человек, который задает тон в правительстве последние десять лет. А пуританами я их называю потому, что они не видят красоты и смысла в академической дисциплине, если она не добавляет чего-то очевидного до пошлости в валовой внутренний продукт ОАО «Великобритания». Они пуритане в том смысле, что возвеличивают РАБОТУ с маниакальностью советского агитпропа 1930-х годов и превозносят добродетели труда , когда женщины, закатав рукава на своих мясистых руках, хватают молотки и встают вместе с мужиками к токарным станкам .

Постулат речей Гордона Брауна, тема, к которой он бесконечно возвращается, – это то, что работа, и только работа способствует повышению самооценки человека и уважения к нему со стороны окружающих. И хотя Гордон явно прав в том, что безработица расточительна и жестока, он постоянно забывает о цели работы. Его беда в том, что он напичкан идеями Макстона [11]и Маркса и не проявляет никаких признаков того, что читал Аристотеля. Достаточно всего лишь перестать изобретать новые налоги и взять с книжной полки труд Аристотеля «Этика Никомаха» (Nicomachean Ethics), и с первых пяти страниц он поймет, что цель экономической и политической активности каждого человека не работа и не деньги.