Борис Джонсон - Мне есть что вам сказать

Возьмите для сравнения «Корпоративную миссию-1992–2000» изготовителей гамбургеров McDonald’s, которая удивительным образом напоминает язык и тон Блэра. Возможно, понимая, что их обвинят в использовании студентов на низкооплачиваемой работе, McDonald’s заявляет: «Компания будет руководствоваться потребностями наших клиентов и строго следить за социальным обеспечением и развитием нашего персонала». Видите, какое точное равновесие достигнуто между a) потребностями» клиентов, в основном в дешевой еде, и б) обязательствами McDonald’s перед своим несчастным персоналом. Сравните с новым актом лейбористов, в котором «наши права отражают наши обязанности».

Как и Блэр, коммерсанты поняли, насколько ценным может быть программное заявление, когда неудачу надо выдать за приверженность принципу. Сразу вспоминается поразительное утверждение Аниты Роддик [33], что задача компании Body Shop – «всеми силами бороться за охрану окружающей среды, прав человека и гражданских прав, выступать против испытаний косметических и гигиенических средств на животных». Великолепно, да? С одной стороны, компания Body Shop a) защищает животных. А с другой – она вынуждена, как и лейбористы, иметь дело с этим миром как он есть, а поэтому б) как и все остальные косметические компании, Body Shop должна использовать продукты, испытанные на животных.

Вот такое признание реальности заложено в основу новой конституции Лейбористской партии Тони Блэра. Фабианская цель общественной собственности в ней оставлена. Но Блэр признает, что будущая лейбористская Британия, в которой «предприятия, имеющие существенное значение для общего блага, принадлежат народу или подотчетны ему», должна быть готова согласиться с существованием «процветающего частного сектора».

Заявления подобного рода дают возможность искусно корректировать позицию. Вспомните прекрасное стремление компании KFC выпускать пищевые продукты «на основе курятины». Да, и точно так же, как меню KFC больше не исключительно куриное, профсоюзы тоже больше не доминируют над лейбористами. Как комплекс блюд Family Feast компании KFC теперь включает дополнительную порцию картофеля фри, салат из сырой капусты, моркови, лука, фасоль барбекю и яблочный пирог от Sara Lee, так и новые лейбористы будут сотрудничать, согласно пересмотренной конституции, с «добровольными организациями, группами потребителей и другими представительными организациями».

Программное заявление предоставляет, не в последнюю очередь, возможность для краснобайства. Возьмите размах амбиций компании по производству мороженого Ben and Jerry’s. Она явно намерена «улучшить качество жизни широких слоев общества как на местах, так и в национальном и международном масштабе». Именно так и лейбористы обязуются работать с «международными организациями в целях обеспечения мира, свободы, демократии» и так далее. В миссии может говориться и о том, чего компания не хочет. Pret A Manger, новая модная сеть закусочных, заявляет: «Мы категорически избегаем консервантов, добавок и неизвестных химических веществ». А новый лейборизм Тони Блэра в свою очередь открещивается от богатого меньшинства.

Схожесть новой четвертой статьи лейбористов и большинства современных рекламных программных заявлений просто поразительна. Не знаю, каким образом бывший когда-то своего рода моряком Джон Прескотт [34]использовал Body Shop. Но могу поклясться, что он стырил у Роддик клятвенное обещание «смело гарантировать, что наш бизнес экологически чистый, соответствует современным требованиям и не подвергает риску будущее». Новая четвертая статья устава лейбористов включает призыв к «здоровой окружающей среде, которую мы оберегаем, улучшаем и сохраняем для будущих поколений». Новая лейбористская партия говорит о «солидарности, толерантности и уважении».

Однако насмехаться над этим опасно. Моя цель не в развенчании нового устава Лейбористской партии. В конечном счете все эти компании, чьи напичканные мурой программные заявления Блэр копирует, феноменально процветают. Если Анита Роддик умеет убеждать миллионы людей покупать ее чудесные шампуни на кокосовом масле или скраб для лица на основе тарамасалаты, то почему идентичные технологии не могут убедить нас голосовать за лейбористов?

Где программное заявление тори? Ясно одно: чем больше людей купят бигмаки в 1997 году, тем больше голосов получат тори. Приближается момент, когда тори могут рассмотреть возможность последовать примеру Блэра, уволить Хэнли и поставить полковника Сандерса во главе Центрального совета [35].

И никто не знал, во что на самом деле верил Тони Блэр.

Есть одна довольно занятная игра, когда берут Библию, томик Шекспира или путеводитель по историческим местам Карла Бедекера, а еще лучше Коран и цитируют отрывок, сначала точно, а потом импровизируя, а слушатель должен угадать, с какого точно места пошло отклонение от текста. Полагаю, мне следует процитировать что-нибудь из Тони Блэра. Вам нужно будет крикнуть или свистнуть, как только я начну пародировать попытки Блэра говорить, как тори. Готовы? Начали. Вот что говорил Блэр весной 1995 года:

«Долг – краеугольный камень достойного общества».

«Полагаю, что приверженность Маргарет Тэтчер предпринимательству была правильной».

«Родителей следует предупреждать, что пропуски занятий детьми могут закончиться в суде».

«Максимальная налоговая ставка больше не уравнивает богатых».

«Я за смертную казнь для тех, кто убивает полицейских».

Хорошо, согласен, последнее я выдумал. Но мысль понятна, надеюсь.

Это вид «социализма», который обеспечит беспощадное поражение партии тори на выборах в органы местного самоуправления 4 мая и, как убеждают нас некоторые, ускорит падение Мейджора. На момент выхода The Spectator шансы Блэра потерять голоса из-за изменения четвертого пункта [36]снизились до предела.

Лидер лейбористов по любым меркам впечатляет своим пиаром. Как органный мастер он мечется между штабелированными клавиатурами прессы, играет всеми нами одновременно и даже не фальшивит. Его убедительное решение проблемы «учителей», которые напугали собаку Бланкетта [37], обратилось для лейбористов из минуса в плюс.

Стремление к переменам настолько страстное, желание довериться ему настолько отчаянное, что избиратели, кажется, готовы простить ему всё. А стоит ли?

Теоретически мера годности государственного мужа к власти определяется его tenax propositi («непоколебимость намерения»), тем, придерживается ли он принципа. Так что давайте сыграем еще в одну игру, которую могли бы транслировать на Би-би-си, будь ее ведущие чуть жестче по отношению к тем, кого нам предлагают называть «новыми лейбористами». Игра эта – старый грубый политический прием. Я прибегаю к трюку только потому, что это так старомодно, и потому, что с лейбористами тем не менее обращаются очень почтительно. Игра называется «Но вы сказали, Блэр, – и я вам зачитаю это».