Майк Тайсон - Беспощадная истина

– С тобой все в порядке, чемпион?

– Я богат, Марио, – сказал я. – У меня нет ни часов, ни денег, ни телефона, но я чувствую себя так спокойно. Никто не указывает мне: «Иди сюда! Иди туда! Сделай это!» У меня были автомобили, которые я никогда не водил, и я даже не знал, где были от них ключи. У меня были дома, в которых я не жил. Все меня обкрадывали. Теперь у меня ничего нет. Никто не звонит мне, никто меня не беспокоит, никто меня не ругает. Это так спокойно. Такое спокойствие дано только тому, кто богат, приятель.

Некоторые из моих друзей попытались решить мои проблемы. Так, мой друг Эрик Браун и его брат выделили мне от своей компании CMX Productions ссуду 50 000 долларов. Возможно, я что-то и мог сделать для них, но мне никогда не пришлось.

Между тем в августе мой приятель Крейг Буги начал переговоры относительно меня с одной из организаций кикбоксинга по версии К-1 [289]. Поскольку мне негде было жить, люди из K-1 поселили меня в Лос-Анджелесе в номере люкс отеля «Беверли Уилшир», оплатив все мои расходы. Мне это пришлось весьма кстати, поскольку к тому времени меня уже изгнали из всех крупных отелей Лас-Вегаса и его южных пригородов. В обмен я участвовал в их рекламных акциях.

– Майк, вы нужны нам, чтобы обеспечить аудиторию на мероприятии на Гавайях.

Бац – и я полетел на юг на Гавайи. В следующем месяце я полетел куда-то еще. Я получил пятьдесят штук за это, сто штук – за то. Я сделал эти деньги, ничего не делая. И вместо того, чтобы экономить и оплачивать свои счета, я купил «Астон Мартин Ванквиш» и кабриолет «Роллс-Ройс». У меня были все эти автомобили, мне их было некуда девать. Каждый гребаный день я совершал покупки на Родео-Драйв. Я прогуливался по магазинам, смотрелся в зеркала, прикидывал, как я буду выглядеть, когда пойду сегодня вечером тусоваться. На мне будут брюки за 3000 долларов, рубашка за 4000 долларов и блейзер за 10 000 долларов. При всем при том я был совершенно нищим. Я был гол как сокол.

В «Беверли Уилшир» меня все знали. В одном из конференц-залов отеля проводились вечеринки для избранных, и я проникал на них без приглашения. Если там, к примеру, организовывались дебаты на палестино-израильскую тему, я на них неизменно присутствовал. Я был знатным халявщиком.

Я устраивал в своем номере вечеринки, заказывал стейки, омаров и икру с шампанским «Кристаль». Я приглашал на них самых известных наркодельцов, сутенеров и жуликов, и мы играли в кости. Вначале я обыгрывал их, а затем срался с ними:

– И это все ваши деньги, ниггеры? Я-то думал, что вы, бл… дь, солидные игроки здесь, в Лос-Анджелесе, что вам нет равных. Вот что происходит, когда вы рискнули связаться с настоящим «Железным Майком». Вы думали, что я просто боксер? А я, оказывается, настоящий ниггер-камнелом, приятели. С таким же успехом вы можете попытаться выиграть в лото – меня вы никогда не обыграете.

Я жил в этом номере люкс два года. Я развлекал свою задницу, торчал от травки и «кокса», приводил девушек. От ночных перекусов я здорово прибавил в весе.

Сразу же после того, как в августе я подписал контракт с K-1, они выпустили пресс-релиз о моем предстоящем поединке с Бобом Саппом, бывшим игроком Национальной футбольной лиги США ростом 6 футов 5 дюймов и весом 390 фунтов [290], который был одной из звезд кикбоксинга по версии K-1. Я, однако, никогда не собирался драться с кикбоксером.

– Вполне возможно, что это было бы совершенно замечательно, – сказал я журналисту New York Times , когда он позвонил мне. – Но только в рамках правил маркиза Квинсберри. Я не имею ни малейшего желания, чтобы меня ударили ногой по голове. Вы меня понимаете?

15 августа я появился на больших поединках K-1 в отеле «Белладжио» в Лас-Вегасе. После того как Боб Сапп выиграл поединок, он вызвал меня на ринг и бросил мне вызов.

– Я готов сделать это прямо здесь, – сказал я собравшимся. – Достаньте мне шорты, и я буду драться с ним сегодня вечером по правилам маркиза Квинсберри. Подпиши договор, здоровяк.

В рестлинге именно так несли всякую чушь. Мне нравились подобные выступления.

Спустя несколько недель после того, как я переехал в «Беверли Уилшир», я посетил «Неверленд» [291], чтобы увидеть Майкла Джексона. Мне было приятно пообщаться с ним. В то время он был весьма сдержан и скромен. Он спросил меня, чем я занимаюсь, и я ответил, что просто отдыхаю.

– Отдых – это хорошо. Отдых – это, в самом деле, очень хорошо, Майк, – сказал он мне. – Отдыхай как можно больше.

Я не знал тогда, что он вообще не мог спать.

В апреле 2004 года я вместе с Али появился на одном из больших мероприятий K-1. Вновь было объявлено о том, что я подписал контракт с представителями К-1 о проведении поединка и что мой дебют состоится этим летом. Одна из их знаменитостей заявила на пресс-конференции, что предвкушает бой со мной.

– Я мог бы согласиться на бой по правилам бокса, – сказал Жером Ле Банне [292]. – Но как только я окажусь на ринге, я ведь все равно буду делать все, бл…дь, что захочу… Западный стиль бокса или нет, я буду бить его ногой… Тайсон однажды уже откусил ухо, пусть теперь попробует на вкус ногу двенадцатого размера.

Я был бы сумасшедшим, если бы согласился драться с этими чудовищами. Я предпочел бы вернуться в свой гостиничный номер и просто расслабиться.

Процедура моего банкротства шла своим чередом. В июне Дон окончательно урегулировал претензии по иску. Судья по делам о банкротстве разрешил ему оплатить лишь 14 миллионов долларов. Он опять всех переиграл. Я не получил ни прав на коллекцию записей поединков, ничего другого. Моника была первой, кто получил выплаты за счет урегулирования. Юристы по делам о банкротстве в конечном итоге обошлись в 14 миллионов долларов. Им было заплачено еще до налогового управления.

Я оставался в крайне незавидном положении, поэтому мне пришлось поручить Шелли организовать для меня поединок. Он остановил выбор на английском боксере Дэнни Уильямсе. Согласно подписанным документам я должен был драться в Луисвилле 13 июля. Ранее Уильямс был чемпионом Великобритании в тяжелом весе и пытался завоевать титул чемпиона мира. Последних двух соперников он победил нокаутом, но в свое время проиграл Джулиусу Фрэнсису, так что я не слишком беспокоился в связи с предстоящим с ним поединком.

Я должен был опять общаться с прессой. Когда за пару недель до боя я встретился с журналистами, я, как обычно, был оптимистичен и уверен в себе.

– Майк, более всего интересует следующий вопрос: где вы обретете душевное спокойствие в своей жизни? – спросили меня.

– Я не знаю. Согласен, я не единственный человек, который оказался в такой ситуации. Вы должны понять, что я потерял все. Я имею в виду: вообще все. Всех, о ком я когда-либо заботился, кого я когда-либо любил, романтические чувства – я потерял все это. Деньги, дом – я все потерял. Если быть таким воинственным и ненормальным, как я, то немудрено отпугнуть всех тех, кто любит тебя. Вы так или иначе потеряете все это. И в какой-то момент своей жизни вам захочется вернуть их обратно, но, подозреваю, это уже станет частью нашей усиливающейся боли. Мы теряем людей, которых мы больше всего любим и о которых заботимся, чтобы начать свою жизнь с нуля, с чистого листа.