Майк Тайсон - Беспощадная истина

Каждый раз, когда я проявлял свои эмоции, он презирал это, поэтому я сдержал слезы.

– Не волнуйся, Кас, – я придал своему голосу высокомерный тон. – Ты увидишь: придет день, и весь мир будет бояться меня. От одного только упоминания моего имени кровь будет стыть у них в жилах.

В этот день я превратился в «Железного Майка», я на все сто процентов стал этим парнем. Хотя до этого я и выигрывал почти каждый бой эффектным образом, эмоционально я еще не полностью превращался в зверя, как того хотел от меня Кас. После разговора о том, что я слишком низкорослый, я стал этим зверем. Я даже начал фантазировать на тему о том, что, если бы я на самом деле убил кого-нибудь на ринге, это, безусловно, смогло бы всех устрашить. Раз уж Кас желал создать общественно опасного чемпиона, я решил позаимствовать манеру поведения у плохих парней из фильмов, у таких ребят, как Джек Пэланс [63]и Ричард Уидмарк [64]. Я ушел с головой в роль высокомерного социопата, человека, склонного к антиобщественным поступкам.

Но прежде всего я получил «Кадиллак». Кас не мог позволить себе оплачивать мои расходы, пока выстраивалась моя карьера, поэтому он организовал все так, что деньги выкладывали его приятель Джимми Джекобс и его партнер Билл Кейтон. Джимми был удивительный парень. Он был Бейбом Рутом [65]в гандболе, и, пока он путешествовал по всему миру, выступая в соревнованиях, он начал коллекционировать редкие фильмы о боксе. В конце концов он встретил Билла Кейтона, который сам был коллекционером, и они организовали компанию «Биг Файтс» («Большие Бои»). Они монополизировали боксерский кинорынок, и Кейтон позже сделал состояние на продаже киноматериалов про бокс американскому кабельному спортивному телевизионному каналу «ESPN». Когда Кас был еще в Нью-Йорке, он лет десять жил вместе с Джимми, поэтому они были близкими друзьями. Что интересно, Кас разработал секретный план подготовки Джимми как боксера, чтобы он мог провести свой первый поединок, неважно, в качестве любителя или профессионала, с Арчи Муром [66]за звание чемпиона в легком весе. Джекобс интенсивно тренировался с Касом шесть месяцев, но бой так и не состоялся, потому что Арчи отказался от участия.

Однако Касу никогда не нравился Кейтон, партнер Джимми. Кас полагал, что тот был слишком влюблен в свои деньги. Мне он тоже не нравился. Если Джимми был яркой личностью, то Кейтон представлял собой надутого бесчувственного сухаря. Джимми и Кейтон много лет занимались боксерским менеджментом, они работали с Уилфредом Бенитесом и Эдвином Росарио [67], поэтому, несмотря на свою нелюбовь к Кейтону, когда я стал профессионалом, Кас обещал им участие в организации моих дел.

Думаю, Кас рассматривал Джимми и Билла в качестве инвесторов, которые не вмешивались бы в мой профессиональный рост и позволили бы Касу полностью контролировать мое воспитание. К настоящему моменту они инвестировали в меня более 200 000 долларов. Когда я вернулся с Олимпийских игр, Джимми сказал Касу, что он хотел бы купить мне новую машину. Как я подозреваю, они были обеспокоены тем, что я могу бросить Каса и начать работать с кем-то другим, исключив их из своих планов. Безусловно, я бы этого никогда не сделал.

Кас рассердился, поскольку полагал, что я этого не заслужил. Ему не нравилось, что не вернулся домой с золотой медалью. Тем не менее, он отвел меня в местный автосалон. Вначале Кас пытался отправить меня в дилерский центр «Олдсмобиль Катласс», потому что эти автомашины стоили не так много.

– Не-е, Кас, я хочу «Кадиллак», – сказал я.

– Майк, а я тебе говорю…

– Если это не «Кадиллак», то тогда ничего другого, – стоял я на своем.

Я получил машину, мы вернулись на ней домой и поставили ее в гараж. У меня не было водительских прав и я не умел водить, но, когда Кас, рассердившись, вспылил, я схватил ключи от своей машины, прибежал в гараж, сел в машину, заперся и включил музыку.

В сентябре 1984 года я подписал два контракта: один с Биллом Кейтоном, другой – с Джимми Джекобсом. Кейтон был владельцем рекламного агентства, и он подписал со мной личный контракт на семь лет, по которому он становился моим агентом при рекламных съемках. Вместо обычных 10 или 15 процентов он брал 33 1/ 3процента. Мне были неизвестны все эти детали, я просто поставил свою подпись. Несколько недель спустя я подписал контракт с Джимми, и он стал моим менеджером. Стандартный четырехлетний контракт, две трети – мне, а одна треть – для Джимми. Затем они договорились делить доход от контрактов друг с другом. Кас также поставил свою подпись под моим контрактом. Под его подписью было обозначено: «Кас Д'Амато, советник Майкла Тайсона, принимающий окончательное решение по всем вопросам, связанным с Майком Тайсоном». Теперь у меня была официальная управленческая команда. Я знал, что Кейтон и Джимми были весьма искушенными парнями в общении с прессой и умели из дерьма сделать конфетку. А уж с Касом, который должен был принимать все решения в сфере бокса и тщательно подбирать мне соперников, я тем более был готов начать свою профессиональную карьеру.

Где-то через неделю после начала тренировок я исчез на четыре дня. Меня выследил Том Патти: я сидел в своем «Кадиллаке».

– Майк, ты где был? – поинтересовался Томми.

– Мне не нужно все это дерьмо, – выдохнул я. – Отец моей подруги Энджи работает менеджером в универмаге «Ньюберри». Он может устроить меня на работу, и я буду зарабатывать сто тысяч долларов. Я получил этот «Кадиллак», и я собираюсь сбежать, – ответил я.

На самом деле я просто нервничал, поскольку теперь мне предстояло выступать уже в качестве профессионала.

– Майк, ты не будешь зарабатывать сто кусков в год только потому, что встречаешься с его дочерью, – пытался образумить меня Томми.

– Я способен на многое, – сказал я.

– Чувак, у тебя не такой большой выбор. Вернуться в спортзал, выиграть бой и двигаться дальше.

На следующий день я вернулся в спортзал. Справившись со своими нервами, я был горд тем, что собирался стать профессиональным боксером в восемнадцать лет. В моем углу у меня была отличная команда. Кроме Кевина Руни, в ней был также Мэтт Барански. Мэтт был замечательным человеком, который делал упор на системный подход, методику и тактику. Кевин просто орал «А-а-а!» прямо тебе в лицо.

Мы обсудили, каким у меня будет прозвище. Джимми и Билл считали, что в этом нет необходимости, однако Кас хотел назвать меня «Ужасным Тэном» [68]как дань уважения Джо Луису, «Коричневому бомбардировщику». Я подумал, что это было бы круто, но мы так и не воспользовались этой идеей.

Я воздал должное и другим своим героям. Мне на голову водрузили миску, прошлись вокруг электробритвой – и у меня получилась стрижка в духе Джека Демпси. Я решил также принять спартанский вид, который был у всех моих кумиров: ни носков, ни халата. Я хотел продемонстрировать, что возвращаюсь к истокам бокса.