Майк Тайсон - Беспощадная истина

Теперь у меня был показатель 8–0, все восемь побед нокаутами, и Джимми с Касом задействовали все свои связи с прессой, чтобы обеспечить мне признание. Я поехал в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на обеде с Джимми и его друзьями-журналистами. Мы обхаживали прессу как могли. Меня стали упоминать в светской хронике, потому что я начал появляться в таких популярных местах Нью-Йорка, как ресторан «Колумб» в районе Верхний Вест-Сайд. Я сблизился с замечательным фотографом Брайаном Хэмиллом. Он и его брат Пит, который был всемирно известным писателем, начали знакомить меня со знаменитостями. Пит приводил меня в бар, и мы сидели там с Поли Германом, одним из хозяев. В то время Поли был весьма известен в Нью-Йорке. Мне казалось, что он был больше знаменит, чем сами эти знаменитости. Каждый хотел быть рядом с Поли, сидеть с ним за одним столом, просить его о каких-либо услугах. Я подозревал, что он был мафиозным боссом или кем-то в этом роде.

Ты никогда не знаешь, с кем можешь встретиться в «Колумбе». Иногда Пит оставлял меня там с Поли. Я познакомился с Дэвидом Боуи, Михаилом Барышниковым, малышкой Дрю Берримор, они сидели с нами за одним столом. «Вот это круто! – думал я про себя. – Надо сохранять хладнокровие» . Далее были Роберт Де Ниро и Джо Пеши, которые вошли и сели за столик. Мы сидели и разговаривали, затем Поли говорит: «Эй, Майк, мы все должны кое-куда пойти». И бум, минут через пять я сидел, отдыхая, в доме у Лайзы Миннелли вместе с Раулем Хулиа.

В конце концов я перезнакомился со всеми светскими тусовщиками Нью-Йорка. Общаясь с ними, я понял, что еще раньше для меня что-то отмерло. Это было чем-то таким мощным, как в музыке Элтона Джона, Стиви Уандера, Фредди Меркьюри. Ты понимал, что все они небожительствовали где-то в особом месте, которого больше не было нигде.

Но даже встречаясь со всеми этими суперзвездами, я не мог полностью осознать своего собственного понимания успеха. Это произошло, когда я встретил борца Бруно Саммартино [69]. По мере взросления я все больше увлекался борьбой. Я любил Саммартино, Гориллу Муссона, Билли Грэма. Однажды вечером я пошел на вечеринку, где я познакомился с Томом Крузом, который только начинал свою карьеру. Там же я увидел и Бруно Саммартино. Я испытал благоговение перед знаменитостью. Я стоял, молча уставившись на него. Кто-то познакомил нас. Он понятия не имел, кто я, но я стал вспоминать все великие поединки, которые я видел с его участием, с «Убийцей» Ковальски, Николаем Волковым, Джорджем Стилом по кличке «Животное» [70]. И в моем больном, воспаленном в результате мании величия воображении возникла мысль: «Ведь это знак моего величия. Мой герой здесь, со мной. Я стану таким же великим, как и он, и выиграю чемпионат» .

Кас не прыгал от восторга в связи с тем, что я все больше времени проводил в Манхэттене. Когда я шел в город, я натыкался на бездельника Стива Лотта, который был правой рукой Джимми Джекобса. Стив был образцовым искателем острых ощущений, и он брал меня в клуб «Наутилус» и другие злачные места, где водились красивые девушки. В то время я был нацелен на то, чтобы завоевать чемпионский пояс, поэтому не особенно дурачился с девушками. Я старался быть хорошим парнем, который не заходит слишком далеко. Моей слабостью стала еда. Стив отлично готовил, и когда я завершал экскурсии по ночным клубам и возвращался, Стив разогревал остатки китайских блюд для ночного перекуса. Когда я через несколько дней вернулся в Катскилл, Кас был очень зол.

– Взгляни на свою задницу. Она стала еще жирнее, – качал он головой.

Следующий бой был моим первым настоящим испытанием. 9 октября я встречался с Донни Лонгом в Атлантик-Сити. Лонг котировался наравне с Джеймсом Броадом, очень сильным тяжеловесом, и Джоном Тейтом, экс-чемпионом в тяжелом весе по версии WBA [71]. Я знал, что быстрая расправа над ним покажет меня в мире бокса в весьма выгодном свете. Лонг накануне боя был совершенно уверен в себе и заявлял Алу Бернштейну, комментатору бокса из «ESPN», что он может вырубить меня. Лонга называли «Мастером катастрофы», но этот вечер обернулся катастрофой для него самого, как только прозвучал гонг о начале боя. Я преследовал его стремительно и яростно и в первые же секунды сбил его с ног ударом левой от плеча. Чуть позже апперкот с правой снова опрокинул его, и покончил я с ним комбинацией апперкот правой – хук левой. Чтобы выиграть, мне потребовалось менее полутора минут.

После боя Ал Бернштейн взял у меня интервью.

– Еще сегодня я считал, что Донни Лонг станет для вас довольно серьезным соперником. Однако он им не оказался, – начал Ал.

– Как я и интересовался у вас еще сегодня: если я нокаутирую его в первом или во втором раунде, будете ли вы по-прежнему считать его таким?

– Я думал, что он должен был бы быть, но теперь я подозреваю, что нет, – признался Ал.

– О-о, теперь уже нет,… – рассмеялся я.

– Нет, он был серьезным боксером, я просто хотел сказать, что для вас он не оказался серьезным, по-видимому, потому, что вы побили его.

– Я знал с самого начала, но никто больше не знал, что блефа не будет, все будет по-настоящему. Много людей пришли посмотреть бой, Джесси Фергюссон пришел, и Фрейзеры тоже. Приходите все – и вы получите то, что желаете, потому что Майк Тайсон выходит на ринг для вас, он ждет вас, приходите все – и получите, что желаете, без обмана.

Я был тогда слишком сосредоточен на своем, я не жил в реальном мире. Я давал интервью для спортивного еженедельника «Спортс Иллюстрейтед» и сказал: «Больше всего меня беспокоит то, что вокруг полно людей, которые веселятся. Вечеринки там и всякое такое. Это размягчает. Тот, кого интересуют только развлечения, ничего не добьется». Я считал, что я был сильнее тех, кто устраивал вечеринки и, таким образом, был слабее. Я желал быть среди мировых знаменитостей в «Колумбе», и одновременно я боролся с искушением стать соучастником веселья.

У меня по-прежнему не было секса. Последний раз я занимался любовью на Олимпиаде с той самой стажеркой. Не то чтобы я совсем не хотел секса, но я был слишком несмел с женщинами. Я не знал, как добиться их. «Эй, привет, не хочешь ли перепихнуться?» Я не представлял, как сказать такое. В то время я должен был драться «на разогреве» в спорткомплексе Мэдисон сквер гарден. Моя репутация сыграла свою роль, и мой соперник не пришел на бой. Поэтому я ушел из комплекса и направился в бордель на Сорок второй улице. Я знал про это местечко, так как еще в молодые годы ошивался на Таймс-сквер.

Я вошел в заведение и сел на один из стульев в приемной. Там был большой экран, на котором демонстрировались порнофильмы. Подходили девушки, присаживались рядышком и спрашивали: «Не хочешь встретиться?» Если ты отказывался от одной, ее сменяла другая. Я был там самым молодым, и они находили меня симпатичным. Я выбрал красивую кубинку, и мы прошли в заднюю комнату.